города. Скорее ближе к окраинам. Зато из нее удобно выводить учеников на подобные прогулки. Немного потопать ножками, и вуаля, мы уже практически в диких местах.
– И что теперь? – полюбопытствовал Ортан. – Будем просто стоять или все же заниматься чем-то более полезным?
– Жди. Видишь, жрица еще с нами. Вот так только она уйдет, оставив нас, тогда и начнется испытание.
Прав Нерг, ой как прав. Нириу тут, и пока что именно она тут рулит. А после нее кто? Ответ, увы, ясен – те две юные дамочки из Арак-Тинилита. У них тоже… испытание. Но должны же нам вообще сказать, куда мы теперь направляемся? Должны. И скажут. Прямо сейчас и скажут.
Интерлюдия
Замок богини Фрейи
– Игроку под хвост эти переходы по прямому каналу, – проворчала себе под нос Фалль, едва вывалившись из донельзя защищенного, но не столь комфортного портала. – Теперь вся одежда мятая, будто по ней стадо лошадей пробежалось. И где тут эта Фрейя?
– Я здесь, Сказительница, – раздается звонкий голос. – Рада, что твой хозяин так быстро прислал тебя сюда.
– У меня. Нет. Хозяина. Попробуй это запомнить… Хотя… говори сколько угодно, сама знаешь, что твои слова мне, как ветер среди скал – воет громко, а толку мало.
Фалль, недовольно поморщившаяся, услышав одно из своих прозвищ из уст Фрейи, все же отодвинула раздражение в сторону и осмотрелась. Давно она тут не была, очень давно… Магической угрозы, да и вообще очевидной опасности, не было – это она прощупала еще на выходе из портала, а вот рассмотреть окружающее… это стало реально только сейчас. Каменная зала, выполненная в нарочито грубоватом антураже. Гобелены на стенах, несколько мечей и секир, причем каждый клинок обладал своей историей, почти всегда кровавой и мудреной. Очаг, в котором весело пылали дрова, а багровые искры то и дело разлетались во все стороны. Два кресла, инкрустированные костью мамонта и оленьим рогом.
Все, как и ожидалось от хозяйки этого места, от Фрейи. Вот и она, решившая на сей раз предстать в виде изящной златовласой девушки. Совсем на вид юная, лет четырнадцати-пятнадцати, вот только с глазами вышла маленькая нестыковка. Для находящейся на грани отрочества и юности они совсем не подходили, из их глубин проглядывала уверенность не то что веков, а эпох, что сменяют одна другую. Впрочем, боги, они боги и есть.
– Оставим споры. ОН уже идет. Туда, там много теней, твой хозяин укроет, спрячет. Я так знаю, – Фрейя указала не желанной, но званой гостье в угол, где тени и впрямь сгустились до такой степени, что стали существенным подспорьем в нелегких чарах маскировки. – Поспеши!
Пререкаться Фалль не собиралась. Одно дело – срезать неприятную ей особу в свободное время, а совсем иное – позволить мелочам повлиять на ее миссию. Смерив Фрейю неприязненно-насмешливым взглядом, роковая женщина продефилировала в предложенную точку пространства, даже в измятом платье оставаясь величественной и горделивой властительницей.
Знала бы здешняя хозяйка, чего ей это стоило… Нервы звенели, как натянутые струны, в голове прокручивались десятки вариантов защиты и атаки и еще больше – возможностей отхода по оставшемуся активным «прямому каналу». «Опасность!» – кричала интуиция, и Фалль была с ней солидарна. Но была ЦЕЛЬ, от которой нельзя было отмахнуться. Вот она и затаилась в затканном тенями углу, сжавшись, будучи готова к любой, пусть самой безнадежной схватке. Ведь было понятно, что с соперником Артаса может на равных тягаться лишь сам Артас. Да и то… Игра с ее правилами напрямую запрещает.
А вот и он… Рядом с левым креслом материализуется высокий темноволосый мужчина, от которого веет силой и мощью. Той, которая чужда Фалль по определению. Силой Порядка и стабильности. Спокоен, теперь садится в кресло, улыбаясь Фрейе, что уже устроилась в оставшемся. И вдруг… поисковые чары. Сильные, грубые, разрывающие изящные конструкции, которыми сама Фалль думала прикрыться от всего возможного и невозможного. Опасность!
Мягкая, темная волна Хаоса, почти неощутимого, но окутывающего ее тело и душу, отгораживающая от остального мира, заплетающая все вокруг темной пеленой. Не обнаружил… Зато и ей мало что видно, лишь смутные контуры. И слышимость… ее просто нет.
Отступает. Вновь возвращается звук, образы разговаривающих из смутных контуров становятся яркими, цельными. Вот Фрейя улыбается и качает головой:
– Мне не понять тебя, Игрок. Но я помогу. По старой дружбе, так сказать. Если, конечно, в том вынужденном союзе была какая-то дружба. Гесуто создаст новое тело… Не спорь, ты не потеряешь на этом много времени, а уничтожать личность любой из моего народа я тебе не позволю. Так вот, Гесуто создаст новое тело, а я сниму копию с памяти отступницы. Это даст ей успокоение, а той девочке необходимые знания. Я также передам тебе некоторые зелья и предметы, необходимые алхимику из моего народа. Естественно, без надлежащего опыта она будет не столь уж полезна, но я буду присматривать за ней и при любом удобном случае дарить возможность этого опыта набраться. Ты со своей стороны обеспечишь ей плавное слияние с новой личностью и свободу выбора. Они – кошки. Заставляя их что-то делать, ты абсолютно точно провалишь дело. Тебя устраивают такие условия, друг мой?
– Вполне, прекрасная Фрейя. Вполне, – Игрок насмешливо улыбается и легко поднимается со своего кресла. – Ты даже облегчила мою задачу. Ну что же, не буду больше тратить твое драгоценное время.
Невидимая для участников разговора Фалль мстительно оскалилась. Кажется, она уже узнала массу интересного. Очередная креатура их соперника, момент ее, собственно, создания, планы переноса в иной мир. Известно обличье, а к тому же еще специализация. Необычная, но для этого облика единственно возможная.
Зато слова относительно «нежелательности давления» заставили серьезно задуматься. После того, как было просчитано выражение лица Игрока. Он НЕ собирался пускать на самотек. Будет давить, тут очевидно, просто из принципа да из желания отвести душу назло той, что вдруг решила его, со столь развитым самомнением, ограничивать какими-то условиями. Зато Артас будет рад. Непременно!
– Подожди. – На лице Фрейи мелькает выражение мучительной неуверенности, а в глазах появляется нечто, выдающее истинные эмоции говорящей – опаску и черную тоску. Появляется и вновь исчезает, скрываясь под многочисленными барьерами, преградами, вечными ложными масками. – У тебя есть какие-то известия о Нем?
– О нем?
Собеседник богини делает вид, что не понимает, о чем речь. Вот только им обоим очевидно, что это всего лишь ужимка, попытка оставить разговор, заведомо безуспешная.
«Это еще не все? – проносится мысль у помощницы Артаса. – Да… хорошо я сюда зашла! Ценность моего доклада начинает резко возрастать. Но ведь именно этого от меня и ждали. Слушать, слушать и запоминать. И думать, анализировать каждое слово, каждый жест, любой самый вроде бы бесполезный штрих».
– Ты знаешь, о ком я говорю. – Голос Фрейи не дрожит, но тонкие пальчики сжимают подлокотники кресла с такой силой, что крепкое дерево начинает трескаться. – Зачем ты посылал своих клевретов исследовать Его темницу?
Игрок молчит так долго, что пламя затухает, погружая залу во тьму. Вопрос оказывается из тех, на которые не хочется отвечать не из пустой вредности, а из вполне обоснованных опасений. Тут даже сам вопрос становится опасным оружием. Ответ же… грозит неизмеримо большим. Кажется, будто он не ответит никогда. Но нет, слова падают в гулкую тишину, будто осколки хрустальной вазы, разлетающиеся по каменным плитам пола.
– Было предсказано, – слова летят во тьме и разбиваются с дребезжащим звоном, – что только Он, преданный, навеки заключенный, сможет остановить вторжение Хаоса.
Фрейя со стоном откидывается на спинку кресла и шепчет так, что слышат ее только уголья в очаге:
