испытываю. Отсюда и компромиссное решение – простейшая силовая петля обхватывает шею пленника. Короткий хруст, судороги. Все, пленник останется без пыток, но и без жизни. Зато и жрицы Ллос получат неприятный сюрприз, один из многих, что их ожидает.
Дальше… Следующая дверь, и очередной «постоялец». Точнее, постоялица. Судя по всему, одна из воспитанниц Арак-Тинилита. Причем, как я могу судить, старших курсов.
– За что сидим, чего ждем? – подмигиваю я ей, не слишком и измученной, если быть честным. – Оставлять, убивать, а может, даже выпускать?
– А как хочешь, – откликается из-за моей спины Альен. – Злостное нарушение дисциплины, здесь ее уму-разуму жреческому учат. Если голова есть, то поймет. Нет… Можешь на куски разрезать.
– Альен добрая, всегда нужные слова найдет. Ну а ты, к стене привешенная, выбирай давай. Могу выпустить, могу и оставить висеть, как падаль на солнцепеке. Чего решаем?
Задумчивость… Неужто демонстративно-показательные порки повлияли на эту дроу должным, вразумляющим образом? Сомневаюсь, больно уж личико типичное для воспитанницы Арак-Тинилита, ничего похожего на тот вариант катарсиса, что у Альен случился. Ага, вроде как решилась на что-то.
– А вы… кандалы снимите, но меня тут оставьте. Они это и оценят. Могла убежать, зато осталась.
– Тьфу! – брезгливо сплюнул Нерг, услышавший это, скажем так, пожелание. – С такими жрицами и врагов не надо. Сами скоро на дно скатимся. Прибей ты ее, Кайр, чтобы холопством не воняло.
– Не за что. Я не палач, чтобы трупы дроу просто так штабелями укладывать. Хотя и есть соблазн. Пусть уж лучше висит. Отказавшийся от свободы только ошейника и заслуживает. Кстати, он и так на ней есть. Пошли лучше дальше…
Обращать внимание на полившуюся мутным потоком ругань я не собирался. Смысла концентрироваться на бессмысленных звуках не больше, чем чувства прекрасного у иллитида. Зато Альен не удержалась, долбанув по развопившейся заклятием легкого шока.
Дуэргар, еще парочка дроу, на сей раз мужского рода. Первого пришлось прикончить, ну а два соплеменничка… Они, опять же, отказались освобождаться, надеясь на милость служительниц Ллос. Боялись нас, отступников, гораздо больше, нежели палачей. Рассуждения, однако. Называется, мы лучше покорно будем страдать под пытками, надеясь на менее слабое наказание. А оно у них… Или до смерти запытают, или же в драуги с промыванием мозгов. Второе, кстати, гораздо более вероятно.
– Куда катится мир? – поморщился я, открывая дверь в последнюю камеру, в которой кто-то наличествовал. – По мне так лучше окочуриться сражаясь, с клинком в руке. А эти… Вроде бы умеют убивать, не то чтобы трусы, а поперек Ллос ни шагу. Не понимаю…
– А они тебя понять не в состоянии.
– Поясни.
– Ллос в сознании почти всех из нас. Меня излечила почти неминуемая смерть на алтаре. Тебя… даже и не знаю. Остальных своих друзей ты увлек за собой примером, показав альтернативу тому образу, который предлагает Ллос и ее последователи. У них ничего этого не было, только традиции через множество поколений и внушение с самого детства.
Сухой, дробный смех раскатился по камере… Смеялся ее узник, которого явно позабавил наш диалог. Но буквально сразу смех сменился на болезненный стон, переходящий в мучительный хрип.
Твою же мать! Я едва подавил рвотные позывы, увидев, что именно сделали с этим дроу. Нерг метнулся обратно, на простор, где сразу же послышались звуки выворачивания себя, родимого, наизнанку. Даже Альен посерела, сделав пару шагов назад.
«Поцелуй Ллос». Именно такое название получила самая жестокая, страшная пытка, применяющаяся редко, крайне редко, причем исключительно против врагов собственно паучихи. Да-а, только в воспаленном разуме безумного божества могло родиться такое. Тело подвергающегося пытке дроу было покрыто ровным ковром из… мелких и крайне ядовитых пауков. Не тех, что встречаются в природе, а созданий исключительно магических.
Пауки жрали. Их модифицированные в челюсти жвала медленно перемалывали плоть. Ноги, каждая из которых заканчивалась кристаллической иглой, впрыскивали попеременно то разъедающую плоть кислоту, то целительные эликсиры для поддержания жизни в умирающем теле. Боль и бесконечное умирание – вот суть этой пытки.
– Прости, приятель… Ты уже мертв. Исцелить от «Поцелуя Ллос» если кто и может, то маги-целители высочайшего ранга. Не мы. Я только и могу, что избавить от страданий, зато это обещаю. Умрешь быстро, без мук и боли. Прощай.
– Подожди! – прохрипел дроу, сумев побороть очередной пароксизм боли. – Я уже благодарен за участие. Убьешь, но сначала выслушай. Вы – отступники от власти Ллос. Как и я…
– Иных и не подвергают такой пытке.
– Да… Заберешь то, что я сумел скрыть. Отдаю тебе, чтобы знание не пропало. Уничтожь пауков.
Неслышно подошедшая Альен ухватила меня за локоть, прошептав:
– Он не выдержит. Убирая пауков, ты обрекаешь его на еще более сильную боль. Он лишится рассудка еще до того, как успеет сказать пару слов.
– Жрец Носящего Маску и не такое выдерживал, – бескровные губы попытались сложиться в подобие улыбки. – Делайте! Иначе все впустую. Быстрей же!
– Твой выбор.
Пожав плечами, я приготовился к активации волны огня, той, что должна была пройти впритирку к коже, испепеляя членистоногих тварей, но не затрагивая само тело. И заодно частично выжечь яд, который неизбежно окажется впрыснут сотнями пауков в последний миг существования.
Волна пламени окутывает непонятного мне дроу. Треск сгорающих пауков, вонь паленого хитина, ядовитые пары витают вокруг. И слабый, срывающийся шепот темного эльфа, явно находящегося уже за гранью бытия:
– За Кенигстгранном… Перстень… покажет дорогу. Ваэррон. Носящий Маску и его святилище. Кукловодам… потом. Держи!
Последняя вспышка сил. Изглоданная пламенем и укусами пауков рука неожиданно сильным движением разрывает плоть под ребрами и извлекает… обагренный кровью массивный перстень из оникса. И падает, не в силах удержать. Судорога, последний вздох… Все, перед нами лишь бездыханный труп дроу, отдавшего остатки своей жизни, отказавшегося от легкой смерти. Ради чего? Тут не просто так, была какая-то серьезная цель.
Что ж, подарком умирающего отступника бросаться точно не буду. Вытираю перстень от крови и внимательно изучаю. Хм, а это не абы что! Интересные чары внутрь вплетены, ничего не скажешь. Только разбираться с ними недосуг, надо валить и поскорее.
– А вот теперь пора, – ухмыльнулся я, выходя из камеры. – Альен, промой этой жучке мозги, пусть как «болванка» нас проводит. Ты ведь этого добивалась, когда потребовала ее до поры до времени оставить?
– Нет. Хотя это тоже, но во вторую очередь.
– О как! А тогда зачем?
– Покои Рианны, – улыбнулась превращенная в драуга девушка. – Амулеты, редкие книги, прочие полезные штуки. Все это нам пригодится. Сколько осталось времени?
– С такой заложницей обратно пролетим с ветерком, – оскалился Нерг. – То есть минус пятнадцать минут, да и то с запасом. Остается сорок. Только эту жрицу-палача лучше бы к выходу из крыла выдвинуть. Там Вентар, но он один, без прикрытия. Я с ней туда, а ты с Кайром покои почистишь.
– Сначала надо, чтобы она к двери прикоснулась, замок на нее настроен и на Рианну.
Нерг лишь кивнул, полностью соглашаясь с бывшей жрицей. Минутой раньше, минутой позже – такая мелочь особой роли не играла. На фоне всего остального.
Теперь на передний план вышла Альен. Как-никак, тут не абы что, а Арак-Тинилит, ее родные края. Мы с Нергом более-менее ориентировались в реалиях Мили-Магтира, я мог худо-бедно соображать в лабиринтах Магика. Но здесь… не наша специфика.
И куда только подевалось недавнее отчаяние? Сейчас это была целеустремленная, жаждущая только
