нейтральная.
– Легко сказать, – задумчиво отзывается нэко. – Кто хоть проклятье наложил?
– Да богиня одна… – Орк смущенно поскреб пальцами в затылке, наводя мысль об отсутствии у его племени элементарного мыла, после чего все же рассекретил имя божества: – Мать Сыра Земля.
От неожиданности Эйлинарра аж поперхнулась, с легким офигением глядя в нарочито невинные орочьи зыркалки. Да уж, дела. Ничего, каков ответ, таков и комментарий будет.
– Развелось их… властителей судеб. Пыльным бы веником таких пакостников выметать. И какое дело этому высшему элементалю до одной отдельно взятой зеленой особи? – цинично «опускал» я всяких-разных, всем своим видом выказывая презрение к этим высшим сущностям, пробавляющимся такими мелкими пакостями. – К некромантам обращаться пробовал? У них давать по башке стихийным вывертам хорошо выходит.
– Ты, блин, ничего покруче не мог придумать?! Божественное проклятье снимать, это вам не мышь поймать… Это… Это… – Неожиданно Эйлинарра успокоилась. Похоже, у нее появилась какая-то мысль. – Нет, рецепт-то я тебе продать могу. И возьму опять-таки недорого. Только вот ингредиента одного ты вовек не сыщешь. Слезы Фрейи по мирам не валяются. Так что извини.
– По мирам, говоришь, не валяются? – Орк хитро прищурился. – А у тебя, случаем, слезинки такой не найдется? Фрейя, насколько я помню, тебе не чужая богиня.
– На чужой каравай хлебало… раскрывать не стоит.
Так, началось. Теперь надо вдвойне держать ухо востро и на малейшее подозрение отвечать помесью клинка и магии. Не теряя времени, показываю нэко, что ситуация может обостриться в любой момент.
И что? Ага, согласный кивок, и девушка недвусмысленно шевельнула метателем, показывая, что готова огрызнуться чередой алхимических сюрпризов. Ну а окоротить зеленую психиатрическую личность… я уж точно не откажусь. Если повод будет. Не люблю я ни орков, ни психиатров. А уж сторонников Арагорна, тем более скрывающих свою суть, особенно не жалую.
– А если и найдется, я ее за все золото мира не отдам, – отбривает орка Эйлинарра. – Сам должен понимать, дарами богини-покровительницы не разбрасываются.
– А если золото будет не совсем обычным? – Орк старательно улыбается, явно пытаясь произвести впечатление на Эйлинарру. Меня, что характерно, демонстративно игнорирует. Забавно, однако. Мне от этого ничуть не хуже, а только лучше. Просто предоставляется возможность изучить возможного противника. – Есть у меня одна вещица. Если Асаль-тэ-Баукиру верить, она тебя заинтересовать должна.
Верить этому «духу мага»? Смешно. Ни ему, ни орку с моей стороны доверие не светит. Увы, но начавший знакомство с откровенной брехни будет этим пробавляться и дальше. Можно уйти от вопроса, отказаться отвечать… Но если желаешь строить какие-никакие, но невраждебные отношения, не ври с ходу. Иначе, если раскусят, последствия будут самыми неблагоприятными.
О как! В сумку полез, что мне сильно не нравится. Придется воспрепятствовать столь резким движениям с непонятной целью. А собственные руки на рукояти клинков, равно как и парочку плетений, на него в очередной раз зафиксировать.
– Ну-ка, руки ме-едленно так двигай, чтобы у меня нервишки не взыграли.
– Так я и так не тороплюсь. – Мышкун, вняв однозначному предупреждению, очень медленно извлек из сумки несколько золотых пластин, покрытых мелкой гравировкой.
– Посмотри, Эйлинарра, – неожиданно вмешался в разговор дух, скрывшийся под иллюзорным обликом льва. – Насколько я смог понять, там находится рецепт зелья, который древние называли философским камнем.
– Ну, свинец в золото мы и так обращать умеем. Да и любую телесную и почти любую душевную рану излечить при наличии компонентов и времени смогу без проблем. – Да, а глазки у девушки-кошки загорелись интересом, сразу видно. Надеюсь, что только мне, а не всем вокруг. – Будь другом, положи ее на землю и отойди чуть назад. Я посмотрю, стоят ли эти штуки слезы Фрейи. Только сразу предупреждаю: очень, очень в этом сомневаюсь.
– Заложенных сюрпризов нет, – заявил я, внимательно просканировав предметы. – А отходить нужды нет, я и так подхвачу. Пусть только из рук выпустит.
– Спасибо. – Тепло улыбнувшись, Эйлинарра приняла пластины, под действием телекинеза спланировавшие ей прямо в руки. – Как любопытно…
Любопытно, говоришь. Вполне возможно, я тут не специалист. Но вот нэко коснулась пальцами символов, всмотрелась в утонченные гравировки, после чего приглушенно выдохнула:
– Не может, не может такого быть!
Дрожащими руками девушка бросила на землю свой рюкзак и вытащила оттуда книгу с золотым пером вместо закладки. Метатель отложен, пальцы лихорадочно листают страницы. Жуть!
Дух с восточно-арабским именем торжествующе улыбается, ну а я не могу удержаться от досадливой гримасы при виде столь явного проявления эмоций. Нельзя так, совсем нельзя! С тебя же за эти эмоции всю твою пушистую шкуру сдерут, да еще добавки потребуют.
Я что-то говорил девушке, но она не слишком вслушивалась, сравнивая рисунки в книге и на золотой пластине.
– Язык и тело даны человеку, чтобы скрывать свои мысли, – шепчу я увлеченной нэко. – Выправляй ситуацию, но постепенно. От восторга к удивлению, потом к досаде. Тут ведь как восточный базар – конкурента нае… надо. Закон жанра. А нужная вещь – покупай… Только со скидкой.
Метатель, подхваченный телекинезом, планирует прямо на раскрытую книгу, рукояткой тыкаясь в руку Эйлинарры. Иным образом я никак не мог ее образумить. Увлечение, азарт – это хорошо, но к месту. Ну же, красавица, ты девушка умная, боевая! Возвращайся в реальность… Ведь не один тертый жизнью боец откидывал ласты из-за того, что расслабился не в то время, не в том месте.
– Угу! – Сначала она кивает, не особенно вникая в смысл слов, даже оружие подхватывает исключительно для того, чтобы оно не закрывало страницу. Однако спустя некоторое время фанатичный блеск в глазах исчезает, сменяясь каким-то расчетом. Молодец, пришла в себя. Теперь надо среагировать как надо, и все получится. – Ох… Спору нет, вещица очень, очень интересна. Вот только абсолютно бесполезна для меня. По крайней мере, на данной стадии моих приключений. Тут, насколько я понимаю, используется одно забавное растеньице, которое наши алхимики уже более четырехсот лет ни в одном мире не видели. Так что штука эта – раритет изрядный, однако на слезу Фрейи не тянет…
– Прибавить бы надо, – ехидно вздохнул я, понимая, что беседа вошла в нужное русло, теперь Эйлинарру на хромом дварфе не объедешь. – Дырку от бублика и мертвого осла уши не предлагать, тут фраера ушастые не ходят.
– Слушай, ну по знакомству, как землянка землянину, неужели не поможешь? – откровенно занудил орк, пытаясь давить на жалость. – Тем более женщина страдает. Ты вроде бы понимать должна. А я тебе за рецепт еще и камушков отсыплю.
Он снова демонстративно медленно залезает в сумку и вытаскивает нечто, выглядящее как крупный кусок горного хрусталя. Эйлинарра смотрит на этот предмет, но в ее глазах не наблюдается ни радости, ни отторжения. Похоже, просто не знает, что это такое и с чем его вообще едят. Что ж, разберемся. А ведь не все так просто, как могло показаться.
– Не простая это драгоценность. Накопитель хороший, кристаллический. Похожий, только поплоше, у тебя в метателе. Сам я модернизировать не смогу: руки под это дело не заточены, а вот если Артаса или Шута сподвигнуть… Тогда у тебя оружие перейдет с уровня кремневого пистолета на уровень кольта «Револьвер». Да и остатки будет на что пустить.
– Нет, не револьвер… – тихо произнес я, что-то явно прикидывая. Похоже, вещь действительно заинтересовала Эйлинарру. – Будет мне танк, если я все правильно понимаю. Сколько таких у тебя?
– Три. – Орк качнул тремя зелеными пальцами, и это стало концом торга.
Нэко решительно кивает, глядя на три продемонстрированных орком зеленых пальца, после чего вытаскивает одну из слез Фрейи, на мгновение замирает, закусив губу, но все же громко и отчетливо произносит:
– Я, нэко Эйлинарра ре Арнор, передаю орку Мышкуну рецепт зелья «Благословение Фрейи» для того,
