замок, а печь разломали. Покрутившись на одном месте, рыжая внимательно воззрилась на меня. Я нахмурилась, предупреждая возможный вопрос, а девица, должно быть в досаде, пнула ногой дверцу печи. От удара соскочила задвижка, и дверца со зловещим скрипом приоткрылась, а рыжая, наклонившись вперед, замерла в довольно неудобной позе.
– Ты чего? – спросила я с беспокойством.
Она вроде бы ответила, да я не разобрала что, потом повернулась ко мне и с вытаращенными глазами ткнула пальцем в топку. Вместо того чтобы бежать со всех ног, я тоже наклонилась и заглянула, после чего глаза мои тоже выкатились, говорить я временно разучилась и перешла, как рыжая, на мычание.
В топке виднелись мужские ботинки, надетые на ноги. Ноги терялись в темноте, но, скорее всего, дальше тоже что-то было.
– А-а, – разом открыли мы рты и разом смолкли. Стало так страшно, что и орать сил не нашлось. Мы постояли, глядя друг на друга, но почти ничего не видели, потому что зажигалка потухла.
– Там кто-то есть, – обретя дар речи, шепнула рыжая. Я кивнула, не уверенная, что она видит этот жест. – Ромка? – не унималась она и взвизгнула: – А если Васька?
– Идем отсюда, – пробормотала я и даже схватила ее за руку, руку она выдернула, щелкнула зажигалкой и протянула ее мне. – Держи, – сказала она практически без дрожи в голосе.
Последующие ее действия я могу классифицировать как временное помешательство: она схватила ноги в ботинках и потянула их на себя. Я стояла столбом, она задела мою руку локтем, зажигалка потухла, а что- то со стуком упало на пол.
– Зажигай! – рявкнула рыжая, я крутанула колесико, и в тот же миг… у ног моих лежал труп. Самый настоящий. Второй за последние несколько дней, так что можно считать, у меня уже есть опыт, потому на вопрос рыжей: «Он умер?» – я с уверенностью ответила:
– Конечно.
Лицо у парня было страшное, не от природы, а от того, как с ним обошлись. Но, несмотря на это, я его сразу же узнала: именно он появился в квартире Арсения в самый роковой момент и едва не был застрелен парнями из охраны «Олимпии».
Тут зажигалка вновь погасла, мы дружно заорали и бросились из котельной. Однако, оказавшись на улице, не сговариваясь, замолчали. С трудом отдышались, и рыжая шепотом позвала:
– Идем отсюда.
– Надо вызвать милицию, – заявила я и даже достала из сумки телефон.
– С ума сошла, – ужаснулась рыжая и, нервно оглядываясь, потащила меня за руку со двора.
– Там же труп, – возмутилась я.
– В том-то и дело. Я тебе сейчас такое расскажу, сразу расхочется с ментами связываться.
Ожидая самого худшего, я последовала за ней. Мы вернулись к машине и покинули этот район. Возле универмага я остановилась и потребовала:
– Рассказывай.
– Тебя как зовут? – спросила рыжая.
– Анна.
– А меня Эсмеральда. Вообще-то Верка, но мне так больше нравится. Влипли мы с тобой, Анька, – горестно сообщила она, и у меня засосало под ложечкой.
– Я не понимаю, – пискнула я жалобно, а Эсмеральда продолжила:
– Чего тут не понять? Наши придурки казино грабанули. «Олимпию». Небось знаешь такое?
– Видела.
– Вот-вот. А кто там хозяева, знаешь?
– Нет.
– И слава богу. Хозяева там крутые ребята, они себе нос утереть не позволят. Нашли наших дураков и того… – Она сделала выразительный жест, а я пригорюнилась. Эсмеральда вздохнула и сказала с надеждой: – Может, наши-то живы? Пронюхали, что их ищут, и в бега подались. Вот сволочи, – всплеснула она руками. Надо заметить, настроение ее менялось стремительно. – Сами смылись, а нам тут расхлебывай.
– С чего ты взяла, что они ограбили казино? – хмуро спросила я.
– С того. Васька проболтался по пьяни. Как только Козлов этот зачастил, я сразу поняла – что-то не то. Потом Васька хвастаться начал: я, мол, скоро разбогатею, на Канары махну. Какие Канары, у него и загранпаспорта нет. «Дурак, – говорю, – тебе не на Канары, тебя в зоопарке надо за деньги показывать». А он мне: «Будешь лаять, здесь оставлю, с бабками я себе такую девку найду…» Я, конечно, злилась, сначала думала, брешет, нарочно дразнит, а потом поняла – нет, что-то они в самом деле затеяли.
– Вот что, давай подробно и по порядку. Если ты права…
– Конечно, права, – обиделась рыжая Эсмеральда. – Короче, Козлов появился с месяц назад, с души воротит от него, гомик паршивый. Все знают, что гомик, а Васька с ним дружбу водит. Ну, я разозлилась, говорю: «Что ты с ним таскаешься? Тоже «голубой»? Он мне в зубы, я ему говорю: «Если не «голубой», нечего в такой компании шастать, что о тебе люди подумают? Всем в зубы не дашь, пойдет гулять слава, опомниться не успеешь, как запишут в эти…» Черт, слово забыла, да ладно. Васька дурак, стал из себя умника строить: мол, в цивилизованной Европе на такие пустяки давно никто внимания не обращает. А Козлову еще в детстве одна пакостная девка член прищемила, и он с тех пор девок на дух не выносит. А парень хороший.
– Они что, давно знакомы? – спросила я.
