что вывод напрашивается сам собой. Только Анна права, он великий путаник. Это он предал брата, воспользовался его доверием, а потом убил его. Надпись в книге Иоанна… Иуда, с его точки зрения, вовсе не предатель. Он герой, он выше Христа, что ему какой-то моралист из Галилеи, он сам почти бог. Во всем виновата Анна, эту мысль он хотел мне внушить. Конечно, Анна. А он Ангел. Спустился с небес, но нарушил обет и теперь исчез. Конец истории… Анна, боже мой, Анна…
Я вскочила, бестолково заметавшись по комнате. Схватила трубку, набрала номер. Семь гудков, дольше не было сил ждать. Набрала номер Олега.
– Где ты? Поезжай к Анне. Я тоже еду туда. Я уверена, он там.
– Ульяна, не надо никуда ехать. Я отправлюсь к ней, а ты жди меня дома и, если что, сразу звони в милицию.
– Он не погиб? Роман Родионов не погиб?
– Считается, что погиб при попытке к бегству. Но трупа никто не видел. Его унесла река. Ульяна, я тебя не спрашивал, не решался спросить… Михаил… Как давно ты его знаешь? При каких обстоятельствах вы познакомились?
– У Романа была на плече наколка? – перебила его я.
– Была. И еще: любовником гадалки был младший брат.
– Олег, поторопись. Я боюсь, мы опоздали.
Я бросила трубку, на ходу надела куртку и выбежала из дома. Вспомнила, что забыла ключи от машины, жалко всхлипнула, понимая, что теряю время. В темноте сверкнули фары, я выскочила на дорогу, размахивая руками.
– Ты что, спятила? – завопил водитель, открыв дверь.
– Помогите, пожалуйста, моей сестре плохо.
– Где сестра-то?
– Я объясню, куда ехать.
Когда мы собрались ехать к Платонову, он просто сбежал из моей квартиры. Ему надо было попасть в дом раньше нас. Мы едва его там не застали. И когда я звонила из библиотеки, а Платонов не ответил… он и не мог ответить, раз сидел рядом. А там на крыше он повторил слова Платонова… Вряд ли это совпадение… Парень в черном свитере, лица которого я не видела, лже-Платонов, глухонемой… В нем живет великий актер. Возможно, в этом главная причина: сыграть все роли?
– Вам плохо? – участливо спросил водитель.
– Все нормально. Если можно, побыстрее.
На кухне, в квартире Анны, горел свет. Я выскочила из машины, забыв расплатиться, водитель об этом тоже не вспомнил. Дверь была не заперта. «Я опоздала», – с тоской поняла я, толкнула ее, и она открылась. Я сделала шаг. В квартире кто-то был. Кто-то тихонечко насвистывал. Я пошла в направлении кухни. В узком коридоре на полу лежала Анна. Глаза ее были закрыты, лицо бледное, на груди булавкой приколота записка «Прости». Над ней стоял Михаил с веревкой в руке, услышав меня, поднял голову и улыбнулся.
– Ну, вот и ты. Был уверен, что прибежишь. Ты умненькая. Догадалась. Впрочем, я сам виноват. Стоило следить за своей речью. Досадная оплошность.
– Что ты с ней сделал? – тихо спросила я.
– С Анной? Она отдыхает. Она себя скверно вела. Подозревала меня. Чувствовала. У этой девчонки редкое чутье. Когда я ее выбрал, думал, будет весело, но она только била поклоны своему Богу. С тобой куда интересней.
– Ты был там? Ты был у гадалки?
– Сидел в соседней комнате, все видел и слышал. И подсказывал, что и где сказать. Достижения цивилизации. Эта дура сама ни на что не способна. Ты мне понравилась. Очень. Красавица и умненькая. О любви мечтала. – Он опять улыбнулся.
– Ольга с Людмилой тоже были у нее?
– Они? Нет. Я их выбрал, когда решил познакомиться с тобой поближе.
– Ты убил их только для того…
– Ну, ну… не болтай чепухи. Их погубили собственные грехи. Мир такой, каким мы его воображаем, они вообразили, что очень грешны.
– И Горбовский вообразил?
– Горбовский мог понять, в чем дело. Не сразу, но мог. И поломать мне игру.
– Но зачем все это? – жалко спросила я. – Какой смысл?
– Смысл? – удивился он. – Какой может быть смысл в этой жизни? Просто игра…
– Кем ты себя вообразил? Богом? Вершителем человеческих судеб? Ты просто псих, ты больной сукин сын.
– Не смей меня так называть, – покачал он головой. – Ты… ты такая же, как и все. Цепляешься за дурацкую мораль. А я думал, ты любишь меня. Любишь по-настоящему, слепо веря: я есм твой бог, – громко сказал он, вскинув голову, и опять засмеялся, бросил веревку и шагнул ко мне, а я с опозданием поняла, что не успею добежать до двери, не успею закричать.
Он схватил меня, стиснул рот рукой.
– Давай посмотрим на звезды, девочка. Ты любишь смотреть на звезды? Я обожаю.
