– Ну, вы дружите с Юлькой. Может, начальству что-то известно?
– О чем? Что может знать начальство о несчастных случаях?
– Этот парень здесь появился не зря, – перешла она на шепот. – С какой это стати ему тратить свое время, если дело выеденного яйца не стоит?
– Не нам судить, что должна делать милиция в таких случаях, – ответила я, стараясь дать понять, что тема меня не занимает. Еще немного – и я начну подозревать, что Нина Львовна не просто так завела этот разговор.
Я вдруг подумала, что, в сущности, ничего о ней не знаю. Впрочем, так же как и о других своих коллегах, за исключением разве что Юльки. А что я знаю о Юльке? Знаю, как зовут ее парня, знаю, что она мечтает купить джип «Чероки» зеленого цвета, любит шоколадное мороженое и мартини и прочее в том же духе, но все эти сведения не давали ответа на вопрос: как поведет себя Юлька в ситуации, подобной нашей. Смогла бы она, к примеру, сделать пакость, если бы усмотрела в этом для себя выгоду? Вопросами морали она не очень себя утруждала, но все-таки мне не хотелось бы думать о ней плохо. В общем, выходило, что и о Юльке я ничего не знаю наверняка, что же говорить о прочих? Я могу более-менее объективно сказать, каким специалистом является тот или иной мой коллега, а все остальное…
Я взглянула на Нину Львовну и подумала, что в поисках ответа пытаюсь прочитать ее мысли. Если бы это было возможно… А может, наоборот, это благо, за которое мы должны благодарить бога? Что, если бы я точно знала: вот сейчас Нина Львовна думает: «Я хочу, чтобы ты исчезла, растворилась, чтобы тебя не стало, тогда у меня будет шанс получить повышение». Да, неуютно. А читать мысли любимого… «Боже, как ты мне надоела», ведь все мы хоть однажды думаем так даже о самых дорогих нам людях. Стыдимся этих мыслей, прячем их… Если верить Юльке, Нину Львовну в числе кандидатов на повышение не называли. Но сама она вполне может надеяться на повышение. И с этой целью?.. У нее милое лицо. В молодости наверняка была красавицей, да и сейчас мужчины, скорее всего, обращают на нее внимание. У нее должен быть сообщник, парень в черном свитере. Почему парень? Мужчина. Может ли человек с таким лицом, как у нее, хладнокровно убить? А кто может? «Прекращай все это», – с тоской подумала я.
– И все-таки странно, – нахмурилась Нина Львовна. Заплутавшись в своих мыслях, я так и не поняла, что она имеет в виду.
Часов в пять Олег позвонил мне на мобильный.
– Ульяна, я сегодня полдня провел в вашем офисе…
– Я знаю.
– Конечно, знаешь. В общем, никакого парня в свитере никто на этаже не заметил. Но у вас там действительно проходной двор. Свидетелей падения девушки тоже нет, она осталась одна всего на несколько минут, именно тогда все и произошло. Если честно, у меня не возникло ощущения, что кто-то… Я почти уверен, ты беспокоишься напрасно. Но чтобы быть абсолютно уверенным, я сегодня поговорю по поводу этой аварии.
– Спасибо, – сказала я, испытывая неловкость, даже не потому, что прибавила ему хлопот, было обидно думать, что он считает меня истеричкой или особой с чересчур развитым воображением. Одно ничуть не лучше другого.
– Я перезвоню тебе домой, – сказал он, а я опять поблагодарила.
Вернувшись домой, я приготовила ужин. Я боялась выходить из кухни, потому что меня неудержимо тянуло к компьютеру. Салат остался недоеденным. Досадливо отбросив салфетку, я пошла в свой закуток. Послания не было, что меня не удивило, я проверяла почту на работе.
Позвонил Олег.
– Я могу к тебе зайти?
– Можешь.
Он приехал минут через двадцать, я ждала его, нервно вышагивая в узкой прихожей.
Я включила компьютер, открыла почту. Олег смотрел на монитор и молчал. И вдруг я поняла, что он испытывает неловкость. Конечно, в этом обмене посланиями он не видел ничего угрожающего.
– По крайней мере он выражается дипломатично, – вздохнул Олег, переводя взгляд на меня. Он улыбнулся, точно извиняясь. Наверное, и мне, да и ему было бы легче, если б в письме содержалась откровенная угроза. – Знаешь что, постарайся меньше думать об этом. Тебе любой психолог скажет… – Он вдруг придвинул клавиатуру, пальцы привычно задвигались, а я стояла за его спиной и читала. «Пошел к черту, придурок». Он дал команду «отправить» и получил ответ «укажите правильный адрес». Адрес был тот же, просто он более не существовал. – Шутник, – усмехнулся Олег.
– Скорее всего, он не хочет говорить с тобой, – заметила я.
– Со мной? – насторожился он. – По-твоему, он… Прекрати. Это уже не смешно. Ты сама себя запугиваешь.
– Расскажи мне об этой аварии, – сменила я тему.
– Машину заметил таксист. Она обогнала его на сумасшедшей скорости возле универмага. Точно за ней черти гнались, как он выразился. Он свернул в Костерин переулок, забрал пассажира и поехал в сторону цирка. Пассажир ждал его возле подъезда, так что потратил он на дорогу минут пять. За это время все и произошло. Он вызвал милицию и «Скорую», но «Скорая» не понадобилась.
– Никаких других машин он не заметил? – спросила я.
– Машины, конечно, были, но движение в это время не такое оживленное, иначе она просто не смогла бы лететь как угорелая. Но то, что ее никто не преследовал… Ульяна, – вздохнул он. – Она была пьяной, такой пьяной, что вряд ли соображала…
– Да. Ты уже говорил.
Я предложила ему чаю. Обсуждать то, что меня сейчас волновало и мучило, бессмысленно, вести беседу о пустяках выше моих сил. Чай давал возможность избежать разговоров, оставаясь гостеприимной хозяйкой.
Олег пытался меня развлечь, но быстро понял, что это не в его силах. Простился и ушел. А я, до того
