убила.
– Я сбила человека машиной? – не веря своим ушам, поинтересовалась я. – Что ты городишь? Каждый день кого-нибудь сбивает машина. Тебе не пришло в голову, что это случайность?
– Прекрати… Не считай меня идиотом. Конечно, сама ты на такое не способна. Я вспомнил про Скобелева, и мне стало ясно…
– Ты поехал к нему и все рассказал. Очень мудро, а главное – человеколюбиво… Как он воспринял сообщение?
– Не поверил. Сначала… Я уехал, а сегодня с утра пытался с ним связаться. Только он был уже мертв.
– У тебя хватило ума не орать на весь дом, когда ты обнаружил труп?
– Я… Я был в таком состоянии… Выскочил из квартиры, даже не подумав, что там есть телефон и надо вызвать милицию.
– Слава богу, что не подумал, – вздохнула я. – Так, квартиру надо обыскать. Пойду я, если менты явятся, что-нибудь наплету… Резо, смотри за Доком, он сейчас в таком состоянии, что готов на любую глупость, о чем впоследствии будет очень сожалеть. Док, на тот счет, если ты вдруг решишь валять дурака: мы с тобой в деле с самого начала. Ты и я. Я, кстати, сумасшедшая, любой эксперт подтвердит, что я невменяема. Я просто играла в шахматы, Док. Стреляли другие. А вот ты… Боюсь, в тюрьме тебе придется несладко. Подумай об этом и постарайся вести себя тихо.
Тут Резо занервничал, отпускать меня одну ему не хотелось. Однако Дока тоже не оставишь. Потратив минут пять, я вроде бы убедила его, что со всем прекрасно справлюсь, и зашагала к дому Скобелева.
Хозяин квартиры был в ванной. Жуткое зрелище. Я проверила замок на входной двери, поплотнее закрыла дверь в ванную и приступила к обыску. Ничего похожего на то, что указывало бы, чем занимался хозяин последнее время. Ни одной фотографии, ни одной подозрительной бумажки. Даже номера моего телефона нигде не было.
Я вздохнула не без облегчения и полезла в подпол. Здесь под контейнером с картошкой у Виктора хранился пистолет. Конечно, если он его не перепрятал. Другого оружия в доме последнее время он не держал. Завтра придется съездить на дачу и проверить там.
Пистолет лежал в жестяной банке, завернутый в промасленную тряпку. Я сунула оружие в сумку и поспешно выбралась из подпола. Предсмертной записки Виктор не оставил, следовательно, близкие и друзья решат, что человека заела тоска.
Посмотрев на дверь ванной, я покачала головой:
– Сукин ты сын, Док. Нельзя лишать людей иллюзий.
Через пять минут я была в машине. К этому моменту Док успел прийти в себя, бледный и равнодушный, он смотрел в окно, и мысли его были невеселые.
– Тебе надо немедленно уехать, – хмуро сказала я. – Черт знает, как здесь все сложится…
– Ты просто хочешь от меня избавиться. Думаешь, я ничего не понимаю? Ты спишь с этим неандертальцем, и я теперь не нужен.
Это заявление вызвало во мне приступ неожиданной веселости.
– Ты меня еще шлюхой назови. Попадешь в самую точку.
– Не в этом дело… – поморщился он.
– В этом, Док, в этом. Убирайся из города, а попробуешь мне мешать, я все сделаю для того, чтобы упечь тебя в тюрьму. Я ясно выражаюсь?
Он ничего не ответил, вышел из машины и направился в сторону стоянки такси.
– Не очень-то умно ты поступила, – вздохнул Резо.
– Что ж мне его теперь, убить, что ли? – разозлилась я.
Резо пожал плечами, подумав: «Само собой».
– Он мой близкий друг, – начала я оправдываться и сама на себя злилась за это. – Мы больше двух лет вместе. Понимаешь?
– Конечно, я понимаю, – сказал Резо. – И не надо нервничать.
– Я не могу не нервничать, когда вокруг творится такое. Док спятил, а Скобелев того хуже: взял и удавился. И все мне испортил.
– Что все? – повернулся ко мне Резо. Чтобы не торчать на глазах граждан, он потихоньку тронулся с места и объезжал квартал по кругу.
– У меня был план. Просто замечательный план. А теперь он летит к черту.
– Ясно, – кивнул Резо. – Тебе нужен киллер. И кого ты собралась укокошить?
– Евгения Алексеевича Чумакова, – вздохнула я. Резо едва не влетел в фонарный столб.
– Чуму?
– Чуму, если тебе так больше нравится.
– Мне это совсем не нравится. Зачем тебе Чума? Он Папин друг… и вообще, он сам по себе, а ты сама по себе.
– Это Папа считает, что он ему друг, а у Чумакова на этот счет свои идеи. Пока Папа благодушествует возле бассейна, дружок зря времени не теряет, и скоро Папа будет очень удивлен: в лучшем случае его отправят на пенсию, в худшем… в худшем ты сам знаешь…
