И мы поехали. Рассказ мой сводился к следующему: рисунки я нашла в папке Анны и, удивившись ее реакции на мое любопытство, передала их Марку. Когда меня посетил следователь, я, испытывая к Анне добрые чувства, для начала решила поговорить с ней, вот и удрала через окно. Но Анну к тому времени уже искали в озере. Ее внезапная кончина здорово меня испугала, а заодно сподвигла заглянуть в дом около Сергеевки, возле которого я и познакомилась с Анной и который, из-за ее странного поведения, меня тоже весьма интересовал. После того, как я проникла в дом Костолевского, мои способности взламывать двери у милиционеров сомнения не вызвали. Обнаружив трупы в гараже, я впала в прострацию, вызвала такси и поехала в город, по-прежнему находясь в шоке. В милицию позвонить я не догадалась, но, когда возле магазина увидела Молчанова, все рассказала ему. Мы поехали в Сергеевку, но по дороге Молчанов повел себя как-то странно: отвез меня в сторожку и зачем-то привязал веревкой к окну. Он уехал, а мне с трудом удалось освободиться и бежать. Я вернулась домой и всю ночь думала, что мне теперь делать? А утром пошла к Марку.
После моего сообщения о трупах в Сергеевке началось нечто невообразимое. А дальше все развивалось как в американском триллере. Трупы опознали, вспомнили, что жена Молчанова – родная сестра одного из грабителей. Стали искать самого Молчанова, но тут выяснилось, что еще утром его машину, а затем и его самого, обнаружили мальчишки, отправившиеся на рыбалку. Прибежали в село Ковригино, что было неподалеку, и собрали всех местных жителей. Весть о том, что милицейское начальство застрелилось от тоски по жене, повергло всех в трепет. К сторожке началось настоящее паломничество. В результате к приезду милиции все возможные следы были затоптаны. Так что в моих словах никто не усомнился, а главное, о Кирилле никто не вспомнил. Не считая меня, конечно. Я о нем в эти дни ни на мгновение не забывала. И когда интерес милиции ко мне значительно ослабел, я набрала заветный номер. То есть набирала я его раз пятьдесят, прекрасно понимая, что могу развлекаться этим до бесконечности с одним и тем же результатом. Я ревела и набирала номер снова и снова, не желая угомониться. И вдруг телефон зазвонил сам.
– Разве на дворе Рождество? – спросил Кирилл, а я ответила:
– Я нашла деньги.
– Поздравляю.
– Там целый чемодан баксов.
– Считай, что тебе повезло.
– Ты что, не хочешь их забрать?
– Вместе с тобой не хочу, – ответил он.
– Ты думаешь, это ловушка? – озарило меня. – Я ничего о тебе не рассказала.
– Верю, – вздохнул он. – Ладно, говори адрес.
Он приехал вечером, я указала ему на антресоли, он достал чемодан. Посмотрел на пачки денег и покачал головой.
– Надо же. Выходит, мент даже не попользовался ими как следует… – И перевел взгляд на меня. Вздохнул и начал с печалью: – Ты ведь знаешь обо мне достаточно, чтобы понять… могла бы найти парня и получше. Особенно с этими бабками. Купишь себе тачку, все, что угодно, купишь…
– Мне не нужны эти деньги, – сказала я.
– Значит, все-таки надеешься, что я заберу тебя с собой? – опять вздохнул он. – Ты бы хоть спросила: куда и есть ли там что хорошее?
– Я в семье дурочка, – ответила я.
– Это я уже понял.
– И я ни на что не надеюсь. Просто очень хотелось увидеть тебя еще раз.
– Ты готова отдать чемодан баксов за то, чтобы еще раз взглянуть на мою физиономию? – засмеялся он.
– Я тебя люблю. Для тебя это ничего не значит, а для меня – очень многое.
Он с минуту очень серьезно смотрел на меня, потом пожал плечами.
– Ну что ж ты увидела? Оставь деньги себе. – Я покачала головой. Он выждал немного и кивнул: – Как знаешь. – Поднялся, взял чемодан и пошел к двери, но все-таки оглянулся. – Я ведь предупреждал, настоящий Робин Гуд далеко не такой хороший парень.
И ушел. А я сидела в тишине квартиры, и даже плакать у меня не было сил.
Потом в дверь позвонили, и я бросилась открывать, с глупой надеждой, что он вернулся. Но это была Танька.
– Чего это с тобой? – нахмурилась она. – Краше в гроб кладут.
– Кирилл, – пробормотала я и все-таки заревела, а Танька принялась утешать меня:
– Я думаю, он прав. Я даже думаю, что он тебя любит. Поэтому и не взял с собой. Добра тебе желает.
– Глупости не говори.
– Вовсе не глупости. Кто он такой вообще, а? И вдруг ты… это ж сделать тебя несчастной на всю жизнь. И он, как порядочный человек…
– Чепуха все это, – вытерев слезы, сказала я. – Когда любят, то просто любят и хотят быть вместе, хоть у черта в заднице, но вместе. А когда не хотят, придумывают всякие предлоги. Иногда очень благородные.
– Слушай, а приезжал-то он зачем?
– За деньгами, – брякнула я и только после этого поняла, какого дурака сваляла. Да поздно.
