Я легла, завернулась в одеяло, испытывая настоящее блаженство, и уснула, кажется, мгновенно.
Проснулась я оттого, что рука онемела от неудобной позы, а еще от духоты. Духота, однако, показалась благом, я наконец-то согрелась и внутренности не сотрясались мелкой дрожью. Разлепив глаза, я увидела прямо перед собой физиономию Антона, мы почему-то лежали не на разных сидениях, а на одном и под двумя одеялами. Антон спал, запрокинув голову и приоткрыв рот, левая рука на моей спине, а моя на его груди. Черт-те что…
Приподнявшись, я взглянула на часы. Полдень, не удивительно, что жарко. Стараясь не разбудить Антона, я распахнула дверь и вышла. Джинсы высохли, чехлы тоже. Я оделась, спустилась к речке и умылась. Возвращаясь к машине, увидела Антона, он натягивал джинсы, прыгая на одной ноге.
– Доброе утро, – сказала я и улыбнулась.
– Привет. Вроде уже день… – ответил он и добавил немного невпопад: – Обувь, кажется, высохла.
Он отводил глаза и вроде бы испытывал неловкость, наверное, считал, что, пролежав со мной, обнявшись, несколько часов, нарушил супружескую верность. В общем-то, я тоже так считала, оттого старалась не встречаться с ним взглядом.
– Есть хочется, – сказала я, устроившись на сиденье.
– Сейчас найдем какое-нибудь кафе. Здесь полно всяких кафе, по крайней мере, четыре года назад они появлялись через каждые полкилометра.
«Что-то он больно разговорчив, должно быть, совесть мучает».
Я кивнула, соглашаясь с ним. Он торопливо убрал одеяла, расчесался, взглянул на свою небритую физиономию и тяжко вздохнул.
– Думаю, следует побриться, – заметил Антон. – Ничего, если задержимся минут на пятнадцать?
– Конечно, – ответила я. – Я немного пройдусь, а ты не торопись, от голода я не умру.
Я направилась по извилистой тропинке вдоль реки, а когда вернулась, Антон уже закончил свой туалет. В машине невозможно было дышать от его одеколона, я поморщилась, придя к выводу, что у его жены плохой вкус, могла бы подобрать парню что-то поприличнее.
Я открыла окно, а умные мысли оставила при себе. Через пятнадцать минут мы сидели в придорожном кафе, ели свинину «по-боярски» и прикидывали, чем следует заняться в ближайшее время. Я боялась, что Антон, проторчав несколько часов в воде, скажет мне «прощай» и сбежит к супруге, но он оказался из тех, кто терпеть не может загадки и старается во всем разобраться. Загадок у нас имелось хоть отбавляй, так что семья его в ближайшее время не увидит.
– Ты уверена, что Витька погиб? – задал он мне совершенно неожиданный вопрос.
– Уверена, – ответила я испуганно и, помедлив, добавила: – Почему ты спросил?
– Кое-что наводит на интересные мысли, – пожал он плечами. – Мне не дают покоя Вовкины слова. Ведь он прошептал «шофер», так? А Витька был шофером у Щербатова.
– Ну и что? – пытаясь понять, куда он клонит, нахмурилась я.
– Я подумал, что, если ты немного исказила истину, что, если Витька жив?
– Спятил и убил всех этих людей? – не выдержала я. – А меня отправил к тебе, чтоб ты изловил его и упек в психиатрическую лечебницу? Такого даже в самом дурацком кино не увидишь. Я понятия не имею, что это за шофер, узнав которого Мансуров лишился жизни, но это точно не Витя. Когда я видела его в последний раз, он был тяжело ранен.
– Но не убит? – невинно поинтересовался Антон.
– У него не было шансов остаться в живых. Говорю тебе, он мертв.
– Я в этом не уверен, – ответил он и задумался. – Чем больше я размышляю над твоим делом, тем меньше оно мне нравится.
– Мне оно вовсе не по душе, – разозлилась я. – Но я хочу найти сестру, она у меня одна и…
– Не заводись, – вздохнул Антон и как-то странно посмотрел на меня. – Надеюсь, ты понимаешь, если я не буду знать, что происходит в действительности, толку от нашей беготни по городу никакого.
– Я ничего не скрываю, – испуганно сказала я и посмотрела ему в глаза. Он немного посверлил меня взглядом, надо признать, без всякого толку, и остался недоволен.
– Как знаешь, – заметил он и уткнулся в тарелку. Аппетит у меня сразу же пропал.
Обед закончили в молчании, выпили чаю, и я решилась подать голос:
– Что будем делать?
– Попробуем узнать, что случилось с Петькой.
– А потом?
– Потом заглянем к Витькиной жене и любовнице Таболина.
– Зачем? – насторожилась я.
– Хочу выяснить, что это за таинственная баба, от которой оба спятили. Если подружка Таболина сообщит, где он сам, я буду просто счастлив.
Поразмышляв немного, я согласилась, что в сказанном есть резон, другого способа разыскать Таболина я просто не знала, но возвращаться в город после вчерашних событий ужасно не хотелось.
Антон достал телефон и набрал номер. Я была уверена, что он звонит жене Петра, и не ошиблась.
– Марина, это Антон, Петр не появился? – Услышав ответ, он помрачнел и спросил: – Когда? – Через минуту дал отбой и начал кусать губу, должно быть, сам того не замечая.
