перекусить. Чтобы муки совести его не оставляли, я напомнила: – Мои деньги у тебя, и если уж ты переложил их в свой карман, то не забывай меня кормить, хотя бы раз в день.
– Кончай трепаться и иди за мной.
Особо оригинальным он не был, привел меня все в ту же забегаловку. Правда, теперь, не считая копеек, я смогла наесться вволю. Щедрость Антона просто не знала границ, он бросил на стол пару сотен, сказав небрежно:
– Это тебе на всякий случай, чтоб не умереть с голоду.
– Премного вам благодарна, – поклонилась я. Доедая салат, я спросила: – Есть новости?
– Сколько угодно, – кивнул он в ответ.
– Ты ими поделишься или теперь каждый играет за себя?
– По первоначальному плану я должен был помочь тебе отыскать сестру. Помогать я не отказываюсь, однако твоя хроническая лживость…
– Ты очень мнительный. Если кое-какую информацию я придерживаю до поры до времени, так это только для общего блага, – заявила я, уставившись в его глаза.
– Ты мне соврала.
– Думаешь, мне приятно трубить на каждом углу, что я девица по вызову?
– Ты не похожа на девицу по вызову.
– А на училку?
– И на училку. Ты вообще ни на кого не похожа.
– Вот так раз, – удивилась я. – Почему это?
– Потому что трудно представить себе человека, который примет тебя на работу. У тебя явно не все дома.
– Спасибо, – хмыкнула я.
– Пожалуйста. Именно это обстоятельство мешает мне послать тебя к черту и вернуться домой. Ты свернешь себе шею, а я до конца своих дней буду себя казнить, – дурашливо закончил он.
– В это как-то не верится, – хихикнула я, а потом спросила серьезно: – Так что ты узнал?
Он засмеялся, повертел в руках вилку, поглядывая на меня.
– Ничего, что пролило бы свет на то, где искать твою сестру.
– Послушай, Антон, – вздохнула я. – Попробуй поверить мне. Я должна разыскать Таболина и выяснить, что с сестрой, это моя единственная цель, клянусь.
– Я бы тебе поверил, – вздохнул он, – да вот беда: у Ордынцевой Людмилы Андреевны, год назад работавшей в школе номер двадцать семь учителем физики, не было сестры. Единственный ребенок в семье, такая жалость.
Я зло хмыкнула и отвернулась.
– А я не говорила, что мы родные сестры. Мы двоюродные. Ее отец и моя мать брат и сестра. Побежишь проверять?
Антон покачал головой, приглядываясь ко мне.
– Не побегу, – ответил он, когда я и ждать забыла.
– Слава богу, – усмехнулась я. – Лежа возле фонтана, я размышляла о ситуации, в которой мы оказались. Она представляется мне дерьмовой. Щербатов, судя по всему, решил с нами разделаться, а в этом городе…
– Я знаю. Что ты еще надумала?
– Нам нужен союзник, – недовольно сообщила я. Подвести Антона к этой мысли я планировала не спеша и осторожно, но он опять все испортил, оттого, отбросив все политесы, я и закусила удила. – В одиночку нечего и думать тягаться со Щербатым. Нас немного погоняют по городу, а потом пристрелят.
– И кого ты имеешь в виду, говоря о союзниках?
– Я вспомнила историю, которую ты мне рассказывал, когда объяснял, почему тебя удивляет, что Витька пошел работать к бывшему недругу.
– Ну? – нахмурился Антон, явно не понимая, куда я клоню.
– Ты сказал, что человек этот здесь, в городе.
– О господи, – разозлился он. – Конечно, он в городе, а еще я сказал, что он отошел от дел, то есть его вынудил отойти от дел все тот же Щербатый, или, как ты его называешь, Гришка. Человек этот инвалид, у него погибли оба сына.
– Благодаря тому же Гришке?
– И что?
– Я думаю, такое не забывается. Я бы точно не забыла.
– Не сомневаюсь, – криво улыбнулся Антон. – Только речь не о тебе. Возможно, он спит и видит Щербатого в могиле, но это вовсе не значит, что он захочет нам помочь.
– Захочет, – убежденно заявила я. – Он инвалид, особо терять ему нечего, а месть – это всегда серьезно.
