этом ведь нет ничего плохого, правда, мама?
– Я… Ваня, видишь ли… – Я не находила нужных слов, не в силах понять, что происходит.
Ванька вновь пришел мне на помощь:
– Я, мам, все про тебя знаю. Мне дядя Витя рассказывал. И про папу тоже. Папа погиб как герой, я могу им гордиться. Он боролся с террористами. А ты самый лучший секретный агент, ты лучше всех, даже лучше Шварца в «Коммандос», по-этому у тебя много врагов. Они за мной охотятся, чтобы заставить тебя сделать плохие вещи, поэтому я должен быть очень осторожным.
– Вот оно что, – кивнула я, а Ванька сморщил нос и спросил:
– Мама, а под футболкой у тебя пистолет?
– Да… – растерялась я.
– А можно посмотреть?
– Нет, Ваня…
– Понятно. Пистолет не игрушка. Папа, то есть дядя Витя, тоже так говорит. Когда я вырасту, буду таким, как он…
Мы поднялись на большую застекленную веранду, Ванька остановился и спросил:
– Мам, ты правда со мной останешься? Навсегда?
– Конечно. Я же обещала. Это было последнее задание. Я теперь… на пенсии.
– Пенсионеры старые, вот тетя Варя, например…
– У меня же… другая работа…
– Ага…
Я села на диван, потому что ноги держали плохо, и притянула к себе Ваньку.
– Я так по тебе скучала, – прошептала я, улыбаясь, изо всех сил стараясь не зареветь: секретные агенты, должно быть, не плачут.
– И я, мам. – Он положил голову мне на колени, погладил мою руку ладошкой, смешно сморщив нос. – Я знаю, я уже большой, и плакать стыдно, только… мамочка, скажи мне, пожалуйста, слова, как раньше…
Слезы катились по моим щекам крупным горохом, а я гладила волосы сына и шептала:
– Чеширский кот, Колокольчик, заинька мой, маленький белый зайчик…
Я услышала звук подъезжающей машины и подняла голову. Ванька тоже услышал, вскочил и закричал радостно:
– Папа приехал! – Запнулся, вытер нос и сказал: – Дядя Витя.
А потом вприпрыжку кинулся к калитке. Я вздохнула и встала на пороге: по тропинке, держа за руку моего сына, шел Саша.
– Привет, – сказал он мне, подходя ближе.
– Для покойника ты неплохо выглядишь, – съязвила я.
– Пора было выходить из игры, – пожал он плечами. – Я не люблю, когда мной начинают интересоваться.
– Ты имеешь в виду Креста?
– И его тоже… – Он наклонился к Ваньке: – Ванюша, иди-ка в дом, поставь нам чаю, а мы с мамой немного поболтаем на веранде.
– Я варенье абрикосовое достану, ладно?
– Давай.
– Что это за бред про тайных агентов? – спросила я, когда Ванька исчез в доме.
– Должен я был как-то объяснить ребенку, почему у него другое имя. Дети любят боевики…
– Значит, перед взрывом ты…
– Значит, – кивнул Саша, а я спросила:
– Почему?
Он усмехнулся:
– Не знаю. Все было как обычно… Когда вы уехали на рынок, я спокойно вошел в дом… потом появились гости… У меня был приказ, а войти в дом незаметно не было никакой возможности. Я не оправдываюсь… я мог бы позвонить и сказать, что в доме бомбы, но я этого не сделал, сидел и думал… о разном, одним словом. И вдруг увидел Ваньку. Есть вещи, которые словами не объяснишь. Я подозвал его, сунул в машину уже без сознания… дальше ты знаешь. Я хотел подержать его пару дней и отвезти в город. Но идти с ним в милицию было рискованно, а бросить посреди улицы, маленького, беспомощного, не мог. Думал, что с ним делать? Родственников нет, значит, детдом, ну и как-то так получилось… в общем, он стал мне сыном, которого у меня никогда не было… Бат узнал о мальчике случайно, сначала удивился, потом понял…
– Да, я помню: он ведь хороший парень, – перебила я.
– Потом Бату стало известно, что ты жива. Мы были убеждены: ты знаешь, куда твой муж спрятал деньги. Бат прибился к Лене Свину, чтобы быть в курсе дел, а я решил познакомиться с тобой. Потом деньги перестали меня интересовать.
