не найдя Майорова, примутся в первую очередь. Вчера Сергей Львович должен был распорядиться о переводе Виктора в закрытый военный госпиталь. Пока я возилась в спальне, мучаясь от необходимости принятия судьбоносного решения – что же надеть, Лешка созвонился с Артуром, и тот пообещал отвезти меня к Виктору. Судя по обрывкам разговора, больной темы они не касались.
Артур прибыл где-то через час. Я спустилась по ступенькам со второго этажа и направилась в прихожую. Лешка стоял в дверях гостиной, сжимая в руках кружку с кофе, и взгляд у него был… Не знаю, как объяснить, но он словно бы прощался. Навсегда. Я всхлипнула и, бросившись к Лешке, уткнулась ему в грудь. От неожиданности Майоров покачнулся, и кофе из его кружки выплеснулся на пол.
– Ну что ты, глупая барабулька, что ты, – растерянно забормотал Лешка и, поставив кружку на столик у двери, обнял меня крепко-крепко. – Посмотри, что ты наделала, слонопотамчик, я так напрягался, кофе себе варил самостоятельно, а ты взяла и напоила им пол.
– А ты чего? – прохлюпала я ему в свитер. – Стоишь, смотришь, словно брошенный плюшевый мишка с оторванной лапой.
– Плохо ты знаешь детскую классику, – прошептал мне на ухо Лешка, – вот когда будешь читать стихи Агнии Барто нашей дочке, тогда и вспомнишь, что это зайку бросила хозяйка, а мишке хоть и оторвали лапу, и уронили на пол, но все равно не бросили, потому что…
– Потому что я не смогу без тебя, – тоже шепотом закончила я и, подняв на Лешку зареванные глаза, спросила: – Какая еще дочка? Откуда?
– Ну, толстый хомка, – рассмеялся Лешка, – а я-то, дурень старый, думал, что ты знаешь, откуда берутся дети. Ладно, Артур подождет, сейчас я тебе объясню по-быстрому. Так вот, – он начал расстегивать пуговицы на моей блузке.
– Не надо! – шлепнула я охальника по рукам. Слезы высохли. Все будет хорошо, это все нервы, мерещится чушь.
Лешка помог мне надеть дубленку, подаренную Алиной вместо моего испорченного пальто, развернул меня лицом к себе и, наклонившись близко-близко, так, что его глаза стали моей вселенной, тихо проговорил:
– Постарайся побыстрее вернуться, зайцерыб, договорились?
– Договорились, – выдохнула я и…
Из дома я выскочила минут через десять, губы подкрашивала уже в машине. Долго извинялась перед Артуром за опоздание, но тот только ехидно улыбался.
Сергей Львович слово сдержал, Виктора я нашла в отдельной палате супер-пупер-ведомственного госпиталя, куда входить можно, лишь миновав три металлоискателя, двух овчарок, пять блокпостов… Короче, если бы не Артур, меня туда не то что посетительницей – уборщицей бы не пустили. Не вызывает мой облик полного и безоговорочного доверия, что ты будешь делать!
Виктор выглядел замечательно, нежные переливы желто-зеленых оттенков придавали его физиономии неземной вид. Земноводный, в общем. Похож был Витенька на юную кокетливую лягушку, о чем я и поспешила ему сообщить, сияя от радости.
– Нет, скажи ты мне, человече, – с невыносимой тоской во взоре обратился Виктор к ухмыляющемуся Артуру, – чем я так прогневил небо: не довольствуясь тем, что послало мне вздорного, жадного и мелочного босса, готового за копейку гонять бедного Витюшу по бескрайней России, оно подсунуло боссу подружку, милее которой разве что разбуженный ударом по хвосту коралловый аспид?
– Спасибо, Витюша, – чмокнула я в щечку страстотерпца, – твои комплименты, как всегда, изысканны.
– Это когда я успел?
– Ну как же? Ведь коралловый аспид – стройная юркая змейка потрясающей красоты, и ведь ты прав, чертяка, – я устроилась поудобнее на стуле, – это все обо мне. А теперь рассказывай, как ты?
– Это лучше вы мне скажите, что за чушь я слышу со всех сторон? – из голоса Виктора разом исчезла игривость.
Вместо ответа Артур молча вытащил из кармана сложенную газету и протянул ее Виктору. Пока он читал, мы молча ждали. Наконец Виктор поднял на нас глаза:
– Авария не была случайностью, теперь я в этом окончательно убедился.
– Почему?
– Да потому, что, будь я на месте, никаких фотографий с концерта не было бы. Это одно из требований Майорова – запрет на фото– и видеосъемку, я всегда строго слежу за тем, чтобы оно выполнялось. Это даже написано на билетах и афишах Майорова, дабы потом никто не обижался, когда на входе отберут камеру.
– А для чего такие строгости? – удивился Артур.
– Да ведь с фотографий можно отпечатать плакаты, запись концерта – пустить на видеокассеты и продать. Это же бизнес.
– Понятно, – протянула я. – Значит, тебя убрали, чтобы некому было отслеживать выполнение условия? А как же местные организаторы концертов?
– Я тебя умоляю! – Виктор снисходительно махнул рукой. – Да они первые небось снимать бросились, чтобы подзаработать. Ладно, с этим все ясно. Что делать-то будем?
– Ты – долечиваться, а мы с Лешкой в подполье ушли, – жизнерадостно улыбнулась я, хотя сердце почему-то вдруг заметалось в груди, словно хотело вырваться и улететь. – Спасибо Сергею Львовичу, он взял на себя организацию встречной волны.
– Надеется прихватить Карманову, – хмуро обронил Артур. Любое напоминание о женщине, укравшей у него прошлую жизнь, вызывало, похоже, почти физическую боль.
– Так что давай, выздоравливай, – я толкнула плечом Виктора, – через пару недель начинаются новогодние концерты, Алексею без администратора тяжеленько придется, верно?
Посидев у Виктора еще минут двадцать, мы засобирались. У Артура на этот день были намечены какие- то дела, а я рвалась к Лешке. Странно, прошло всего два часа, как мы расстались, а я места себе не находила, всю обратную дорогу ерзала, вздыхала, включала и выключала музыку.
– Да успокойся ты! – не выдержал наконец Артур. – Что с ним может случиться в охраняемом поселке? Да и сам Алексей вовсе не так безобиден, как может показаться на первый взгляд.
– Извини, Артурчик, я все понимаю, – голос предательски дрогнул, – но ничего не могу с собой поделать. Знаю одно – беда, беда случилась, – я все-таки разревелась.
– Тьфу, дурочка, – в сердцах бросил Артур, – что ты несешь, какая беда?
Большая.
ГЛАВА 9
Я выскочила из машины практически на ходу, Артур едва успел притормозить. Расстегивая дубленку, позвонила в дверь, одновременно корча рожи камере видеонаблюдения. Камера, высокомерно поблескивая выпуклым глазом, на мои выходки не реагировала. Но почему-то никакой реакции я не дождалась и из дома, смотревшего на меня холодными равнодушными окнами.
– Что ты топчешься? – подошел Артур. – То дождаться не могла, пока доедем, а теперь тянет резину.
– Артур… – Я повернулась, увидев выражение моего лица, он перестал улыбаться. – Он не открывает. И не отвечает, – губы задрожали так, что говорить я уже не смогла.
– Ладно, ладно тебе, – бодро заговорил Артур, – чего ты сразу в панику ударилась? Дрыхнет небось твой Майоров, вот и все дела. Давай, открывай сама. Надеюсь, ключи у тебя есть?
– Н-н-не помню. – Я лихорадочно рылась в карманах. – А, вот какие-то. Это те?
– Давай сюда, истеричка, – мой спутник выхватил ключи, и, открывая дверь, проговорил: – Пошли будить этого соню.
Но Лешки в доме не было. Сбросив на ходу дубленку, я осмотрела все комнаты, Артур сбегал даже в подвал и на чердак. Пусто. Осознав это, я рухнула на первое, что попалось мне… В общем, не под руку. Попался столик для телефона, никак не ожидавший такого удара судьбы. От неожиданности столик крякнул, но пока держался, хотя его изящные ножки предательски дрожали.
Глянув на мое опрокинутое лицо, Артур выхватил мобильник и набрал Лешкин номер. Долго слушал, но наконец отключил и растерянно посмотрел на меня:
