угрозы собеседник почему-то радостно заулыбался. – Да еще и ухмыляется, гад. Ну ничего, ничего, я скоро окончательно приду в себя и тогда припомню кое-кому и вонючий ботинок, и застиранные подштанники, и многое другое.
– Ждем-с с нетерпением, ваше сиятельство, – Виктор поклонился в пояс. – Я тут намедни-с в клуб любителей садомазо записался, так что уж так рад, так рад буду, ежели-с ваше сиятельство своими царственными ручками лично удовольствие-с холопу доставят. Трепещу-с, предвкушая.
– Иди уж, придурок, – рассмеялся Алексей, – после обеда заходи, обмозгуем, что дальше делать.
Во время дневного обхода медсестры Алексей особо не напрягался, изображая из себя оголодавшего идиота. Уж слишком погано было на душе, чтобы лицедействовать, поэтому он просто лежал на кровати с закрытыми глазами. Медсестра легонько потрясла его за плечо. Алексей открыл глаза, в которых плескалась вселенская пустота. Медичка удовлетворенно улыбнулась и протянула послушному пациенту капсулы. Она уже не следила так строго, как в первые дни, принял Майоров препарат или нет. И так видно – принимает, эффект налицо. Ох, как ей хотелось дать этой скотине что-нибудь, от чего Майорова корчило бы и плющило, а потом пусть бы сдох в муках, извращенец! Но тогда никто и никогда не узнает, где же ее племянница, кудрявая хохотушка Ритуля. Ничего, скоро он все расскажет, Михаил Иванович ей обещал, что препарат деморализует человека, лишает чувств, воли, мыслей, а из желаний остаются самые примитивные. Этот мерзавец теперь либо жрет, либо валяется, тупо таращась в потолок. Еще пару дней, и он ответит на любой вопрос, ему теперь все равно, что с ним будет. И тогда наконец можно будет узнать судьбу несчастных детишек. Господи, лишь бы они были живы…
Задумавшись, медсестра вздрогнула, когда Майоров протянул ей пустой стакан. Замечательно. Она взяла стакан, поставила его на поднос и направилась к дверям. Оглянись сейчас медсестра, она бы очень удивилась. Пустота в глазах пациента сменилась нестерпимой, обжигающей яростью.
После обеда Виктор не появился, и Алексей в очередной раз ощутил, как же плохо без мобильного телефона. Никто не звонил, никто не приходил, время, очевидно, решило эмигрировать в Эстонию и готовилось к новому образу жизни, перетекая из минуты в минуту с изматывающей медлительностью. И заснуть не получалось: едва он закрывал глаза, как возникали картинки одна другой страшнее. Алексей вспоминал время, проведенное с Анной. Его было не так много, как хотелось бы, но оно было. И он сделает все возможное для того, чтобы хомка не стала его прошлым.
ГЛАВА 19
Генерал появился на следующее утро, когда Алексей, дождавшись ухода медсестры, решил устроить физкультминутку. На физкультчасок сил пока не было, хотя двое суток без отравы явно пошли Майорову на пользу. Руки и ноги прекратили манкировать своими обязанностями. Накануне вечером Алексею пришлось немало попотеть, чтобы заставить эту банду, во-первых, действовать, во-вторых – действовать слаженно. После того как ему удалось три раза промаршировать по комнате, ни разу не ухватившись за стенку, он рухнул на кровать и моментально уснул, словно разгрузил вагон с мукой.
Когда Сергей Львович вошел в палату, Алексей морской звездой распластался на полу.
– Занятно, – генерал улыбнулся, – неужели энергии землицы-матушки решил закачать? Так ведь ты, дорогуша, на втором этаже находишься, да плюс подвал, так что до тебя мало что доходит.
– Насчет мало что доходит – вы правы, – пропыхтел Алексей, поднимаясь с пола, – но все же доходит, поэтому сразу хочу извиниться за свою вчерашнюю истерику. А на полу я не просто валялся, я отжимания делал.
– И как?
– Три раза! Дайте мне буквально пару минут, чтобы освежиться, терпеть не могу пахнуть собой.
– А как же насчет определения настоящего мужика? – поинтересовался Сергей Львович.
– Это вы насчет «могуч, вонюч и волосат»?
– Именно.
– Так ведь нет в жизни совершенства. – Майоров вышел из ванной комнаты, вытирая полотенцем мокрые волосы. – Не могу я преодолеть дурацкие комплексы и гордо носить определение «вонюч». Но зато у меня остались «могуч и волосат».
– Да нет, дружок, боюсь, у тебя осталось только «волосат», да и то благодаря прическе.
– Это временные трудности, – Алексей уселся на кровать, – я работаю над этим вопросом. Сергей Львович, не томите, есть новости? Карманова не звонила? Мой мобильник так и не нашелся. Наверное, медсестра забрала, когда я бревном валялся. Кстати, а насчет медсестры что-нибудь удалось узнать?
– Стоп-стоп, не все сразу! – поднял ладони генерал. – Давай по-порядку. Шура была у нас вчера, еще раз все рассказала, но ничего нового, никаких подробностей вспомнить не смогла. Она вышла из-за угла с покупками, увидела, как какой-то мужик прижал к лицу Анны что-то белое, Анна начала падать, и этот мужик затолкал ее в фургон. Шура побросала свои торбы и бросилась на выручку, но не успела, поскользнулась и упала. Фургон проехал мимо нее, едва не задев, но наезжать на Шуру водитель, видимо, не рискнул, учитывая габариты твоей преданной поклонницы. Единственное, что успела заметить Шура, когда фургон ехал мимо, – это лежавшую на сиденье Анну и прижавшуюся к ней плачущую девочку. Да, я тоже думаю, что в машине была Инга, – заметил генерал реакцию Алексея.
– Но как они узнали, где ее искать, неужели таскали Кузнечика по всей Москве следом за Анной, дожидаясь удобного момента?
– Вряд ли. Алина говорит, что Анна собиралась купить игрушку, плюшевого бобра, ее подруга попросила.
– А что, бобры такая редкость, что их из Москвы тащить надо?
– Оказывается, да. Но, скорее всего, подруга просто хотела отвлечь Анну, поручив ей поиски игрушки. Так вот, Алина составила маршрут, нарисовав его на листочке, – где какие магазины игрушек, нужные станции метро… И, похоже, кто-то изучил эту схему, когда Анна заглядывала в нее. А «Детский мир» с его закоулками оказался наиболее удобным местом для осуществления задуманного.
– Значит, Анну постоянно кто-то вел, а глупый хомяк не заметил слежки, – Алексей опустил голову на руки.
– Это не хомяк твой глупый, это я идиот, дубина стоеросовая, – мрачно проговорил Левандовский. – Правильно ты на меня вчера наорал.
– Вовсе нет. Это моя вина, я плохо разговаривал с ней, вот она и полетела по магазинам, чтобы отвлечься.
– Так, давай не будем ерундой заниматься, – прихлопнул ладонью по колену Сергей Львович. – Что случилось, то случилось, нам нужно решить, как действовать дальше. Единственное более-менее положительное в этой истории – мы теперь точно знаем, что Инга жива. А теперь с ней рядом Анна, и я, уж прости меня, Алексей, этому даже рад. Анна не даст малышку в обиду. Ты же ее знаешь!
– Знаю, – Алексей горько улыбнулся. – За Кузнечика Анна будет рвать любого. До конца.
– До какого еще конца! – возмутился генерал. – Да с них теперь будут пылинки сдувать, беречь, как зеницу ока!
– Думаете? – с сомнением посмотрел на собеседника Майоров.
– Уверен. Пока Карманова не звонила, но, думаю, скоро объявится. Теперь о медсестре. Здесь имеет место невероятное совпадение. Оказывается, наша медсестра, Евгения Исакович, является родной тетей одной из пропавших девочек, Риты Малькиной. Ну не мог я предположить такого, когда набирал бригаду для твоего лечения, никак не мог!
– Так вы думаете, что ваша Исакович травила меня по личной инициативе?
– Нет, не думаю. Скорее всего, тот, кто занимается тобой, использовал Исакович, узнав о ее беде. Как узнал – другой вопрос.
В этот момент в дверь постучали, затем заглянул один из охранников:
– Товарищ генерал, тут это, администратор просится. Обычно мы никого не пускаем, пока вы здесь, но он не отстает, говорит, у него что-то очень важное.
– Раз важное – пропусти, – распорядился Левандовский.
Через пару секунд появился взъерошенный Виктор:
– Ничего себе порядочки! Бегу, спешу поделиться новостью горяченькой, а меня самым беспардонным образом пытаются послать подальше, перекрыв доступ к телу шефа. А я человек с израненной нервной системой и еще более израненным телом, со мной грубо нельзя, я…
