– Дура я совсем, что ли, тебе верить? Ешь и выметайся отсюда.
Багров состряпал обиженную физиономию и сердито засопел. Я пялила на него глаза, не в силах поверить, что он сидит на моей кухне.
– Чаю можно? – спросил он.
– Пожалуйста.
Он пил чай, а я крутила в руках чашку, потом не выдержала и спросила:
– Где ты был?
– Когда?
– Весь этот год.
– Где меня только не носило, – загрустил он. – Служба…
– Сволочь ты, Багров, просила ведь не обманывать.
– Да у меня самого сердце кровью обливалось. Каждую ночь тебя во сне видел… Объясниться хотел, чтоб ты одно с другим не путала: работу то есть и мое к тебе личное отношение. Боялся тебе на глаза показываться, не простит, думаю, меня Машка, так мне, шелудивому, и надо. А когда совсем было с силами собрался, меня раз – и в Чечню. А оттуда, не поверишь, в Таджикистан. Будто народу мало. На всю бывшую Родину один я. А в Таджикистане не повезло: один гад меня подстрелил. Четыре месяца в госпитале валялся. Врачи сильно сомневались: выживу ли. Не успел на ноги встать, нате вам: новое задание. Опять на передний рубеж, к бандитам. А теперь еще без премии оставят, да и шею запросто могут намылить: задание ответственное я провалил, и все из-за твоих прекрасных глаз.
– Что же у тебя за служба такая? – съехидничала я. – Агент 007, да и только.
– Думаешь, заливаю? – обиделся Сашка, поднялся, задрал рубаху и продемонстрировал мне свою спину. Через весь бок шел громадный красный рубец. И хоть я прекрасно знала, что Сашка врет от первого до последнего слова, однако рубец был настоящий, и это испугало.
– Как тебя угораздило? – пролепетала я.
– Как, как… Война, Машка. Уж совсем помирать собрался… По сию пору болит, стерва.
– Правда болит? – вздохнула я.
– А то… Особенно в дождливую погоду.
Он заправил рубаху, сел и уставился на меня, не моргая. Я допила чай и заявила:
– Отцу ничего не рассказала, потому что пожалела тебя, дурака. Он бы тебя из-под земли достал…
– Я ж понимаю и со всем заранее согласный… На ночлег оставишь?
– Ну ты и нахал, – подивилась я.
– Нет. Просто знаю: сердце у тебя доброе, не можешь ты выгнать меня на улицу, точно кота блохастого.
– Ты негодяй, Багров, – сурово отрезала я.
– Я тебя предупреждал: со мной – не сахар. А ты: Сашка, я тебя люблю и все такое, а как до дела дошло, туда же: негодяй. Вот ведь ваша бабья натура какая…
– Хорошо. Живи, – кивнула я. – Располагайся, а мне по делам надо.
– По каким делам? – насторожился Багров.
– Тебя они не касаются.
– Почем я знаю, может, ты отцу нажалуешься и он из меня шашлык соорудит.
Я посмотрела на Сашку, покачала головой и пошла к двери.
– Ладно, это я так, больше для порядка… – вздохнул он. – А ты надолго уходишь?
– Как получится, – ответила я. – Заскучаешь, так скатертью дорога. Конечно, ты меня сегодня спас, и я тебе за это очень благодарна, но все равно ты врун и мерзавец.
Я удалилась под грустным Сашкиным взором, черти в его зрачках запечалились: сидели смирно, сложив лапки и хвосты, если при этом и строили рожи, так самую малость.
Я поехала в ресторан, где имела длительную беседу с Денисом, после чего навестила отца. Дома его не оказалось, я бродила по комнатам и пыталась решить: должна я рассказать ему о гибели Валеры или нет? Если рассказывать, то все… А этого, по некоторым причинам, мне не хотелось. Если я пойду в милицию (кстати, идти я обязана), придется рассказать про Багрова и там. Как это отзовется на его биографии, еще вопрос. Можно придумать сказочку о том, что от убийц я сбежала, только кто в нее поверит? А если я расскажу об убийстве, но умолчу о похищении, это уж вовсе глупо: как я в этом случае помогу следствию? Чего доброго, подозрение упадет на отца…
Промучившись с пару часов, я не смогла прийти к определенному решению и в конце концов ограничилась полумерами: позвонила из автомата в милицию и скороговоркой выпалила об убийстве и красном «Опеле», но о даче промолчала: Сашкины дружки могут рассердиться, а зла ему я не желала. Вот ведь незадача…
Разозлившись на себя и на весь мир, я поехала домой. Отца с Юлькой встретила на перекрестке, они возвращались с дачи.
– Ты чего в городе? – крикнул папа, открыв окно, я в ответ махнула рукой и сморщила нос. Мы разъехались. Разумеется, я так ничего и не рассказала отцу, неожиданно зло подумав: с Багровым разберусь сама…
Сашка стряпал ужин, наведя ревизию в моем холодильнике. Прошлогодний фартучек выглядел на нем
