Сашка шел впереди, рядом с ним двое в масках, а на приличном расстоянии я со своим конвоиром. Дуло пистолета упиралось в бок, вызывая некоторое раздражение. Таким образом мы вышли из дома и загрузились в стоящий у подъезда джип «Шевроле» зеленого цвета. Парни стянули маски, и очам моим предстали три злодейского вида физиономии.
– Мужики, – нахмурился Сашка, – а вы меня ни с кем не спутали? Я вас первый раз в жизни вижу.
– Ничего, – ответил шатен со свежим шрамом на подбородке. – Сейчас познакомимся.
– Девчонку вы зря прихватили, – не унимался Сашка. – Вы спросите у нее, как зовут отца…
– Да не волнуйся ты так, – хмыкнул шатен. – Мы знаем, как его зовут, и не очень боимся. Не страшно чегой-то.
Разместились мы в машине таким образом, что я оказалась зажатой между двумя парнями, а Сашке сковали руки браслетами и поставили на колени в очень замысловатой позе.
Наши шансы удрать равнялись нулю, даже Сашкин оптимизм начал трещать по швам, он поскучнел, а очень грустный черт в его зрачке почесался досадливо и стал разглядывать свой хвост, точно хотел сказать: «Да, брат Сашка, дело наше дрянь».
«Шевроле» летел по пустынным улицам на бешеной скорости, пейзаж мелькал за окном, а я боялась шевельнуться, открыть рот или сотворить какую иную глупость.
Куда держат путь наши похитители, определить было трудно, одно я знала наверняка: из города мы не выехали. Тут «Шевроле» притормозил, а потом и вовсе остановился. Шатен вышел, распахнул дверь и радостно возвестил:
– Приехали.
Меня легонько подтолкнули в спину, и я торопливо покинула машину. Сашке отвесили пинка, и он очутился на асфальте еще торопливее.
У меня появилась возможность осмотреться, и я ею воспользовалась. Привезли нас на какой-то завод. То есть данный объект не так давно был заводом, теперь же корпуса зияли разбитыми стеклами, все двери покорежены. Осколки кирпича и мусор довершали картину всеобщего разорения. Стало ясно, что рассчитывать в таком месте на спасение – дело зряшное. Сомнительно, что появится хоть одна живая душа, не считая бродячих собак, да и им здесь особо делать нечего: пропитанием не пахнет, а битые стекла их вряд ли заинтересуют.
Сашка огляделся и загрустил так же, как я. Между тем один из парней сел в сторонке на бетонный куб, поставленный здесь для неизвестной надобности, и присматривал за нами, держа в руках пистолет, хотя, может, это был и не пистолет вовсе, а, к примеру, револьвер, я в этом не очень разбираюсь, да и какой мне прок от названия, если я точно знаю, что эта штука стреляет и, когда в тебя ею тычут, лучше стоять смирно и не раздражать человека по пустякам.
Двое других парней развили к этому моменту бурную деятельность. Кое-какие приготовления мне очень не понравились. Метрах в десяти от нас лежала здоровенная такая катушка с намотанным на ней кабелем. Катушку сдвинули в сторону, и под ней обнаружилась железная труба, шириной примерно с деревенский колодец. Даже с моего места было видно, что труба почти доверху заполнена водой, до соприкосновения с катушкой оставалось не более полуметра пустого пространства.
– Ну что, Багров, – весело спросил шатен, – надумал?
– В каком смысле? – удивился Сашка, заметно печалясь.
– В смысле наших денег.
– Какие деньги, мужики? – заволновался он. – Провалиться мне на этом месте, если за душой есть хоть копейка. Да и откуда ей взяться?
– Да ну? – обрадовался шатен. – Расскажи нам про свою бедность. Может, ты на завод устроился гайки крутить за пару сотен?
– Нет, – помотал головой Сашка. – Я в вашем городе проездом. К тому же с пустыми карманами. В дороге поиздержался. Вот хоть убейте…
– И убьем, не печалься. А бедность нам твоя известна… Не ты ли ее папашу в прошлом году обул? Сведения из достоверных источников. Где деньги, придурок?
– Вон оно что! – обрадовался Сашка. – Нашел что вспомнить. Сам говоришь: в прошлом году. Это триста шестьдесят пять дней. Да и много ли там было? Туда-сюда, девочки, картишки… Мамой клянусь – ни гроша за душой. – Сашка повернулся ко мне, зыркнул глазами и прошипел: – Твоя работа?
– С ума ты сошел, что ли? – вытаращила я глаза.
– Ладно, Багров, кончай базарить, – очень натурально вздохнул шатен. – Лезь в колодец.
Сашка поморщился и сделал попытку воспротивиться чужим намерениям, за что мгновенно получил по затылку и коленям, устроился на асфальте и застонал. Шатен весьма невежливо ткнул его ногой в живот и поинтересовался:
– Может, тебе для начала руки-ноги переломать?
– Не надо, – заверил Сашка.
– Тогда лезь, – кивнул тот.
И Сашка полез в колодец. Со скованными за спиной руками это практически цирковой номер. Сашка нахлебался воды, отплевывался, дышал с трудом, но, упираясь руками и ногами в стены трубы, смог держать голову на поверхности.
Шатен взирал на это с любопытством.
– Значит, так, Багров. Умника из себя строить завязывай. Деньги ее папаши – его проблемы, хотя мне бы они очень пригодились в качестве компенсации за моральный ущерб, причиненный тобой, потому как ты, видно, не в курсе, а дела такие: твой дружок Исмаилов, чтоб его черти слопали, очень мне задолжал и помер не ко времени. Улавливаешь? Верни деньги, гад, иначе загнешься в этой трубе.
