пульта, с усмешкой подумав, что телевизор здесь выглядит инородным телом. Сложив на груди руки и прикрыв глаза, я ждала, когда за мной явится Иван и я покину эту комфортабельную тюрьму.
Примерно через час дверь без стука открылась, и вошел Кирилл Сергеевич. Я с удивлением посмотрела на него: первоначальный план его визита не предполагал. Кирилл должен был получить свои деньги и отбыть восвояси, а Иван вывести меня незаметно черным ходом.
– Что-нибудь случилось? – спросила я, торопливо поднимаясь ему навстречу.
– Все в порядке. Вы были бесподобны. Признаться, я очень волновался… как оказалось, зря.
– Тогда почему вы здесь? – Я вдруг испугалась, точно Кирилл Сергеевич был вестником несчастья. – Вы получили деньги?
– Видите ли…
– Вы получили деньги? – резко перебила я, вцепившись рукой в спинку кресла.
– Нет, – спокойно ответил он. – Пока нет. Для этого необходимо время. Прошу вас, сядьте.
– Ничего не желаю слушать. – Я облизнула губы, пытаясь справиться со страхом и раздражением, вздохнула и продолжила: – Почему вы ничего не сказали мне о том, что он инвалид?
– А что бы это изменило? – поднял брови Кирилл Сергеевич.
– Что значит «изменило»? – разозлилась я. – Мне отвратительна мысль о том, что…
– Разумеется. – Он усмехнулся, а потом, по обыкновению, хихикнул, что, надо сказать, вышло довольно подло. – Вы готовы облапошить здорового человека, а инвалида вам совесть не позволяет.
– Моя совесть – моя забота, – огрызнулась я: он был прав, и это буквально доводило до бешенства. – Но предупредить вы были обязаны.
– Извините, – ответил он миролюбиво. – Ваш муж… то есть муж Полины – инвалид, уже несколько месяцев он не в состоянии передвигаться без посторонней помощи. Это одна из причин, почему Полина покинула его.
– А другие причины?
– Какая разница? – пожал Кирилл плечами, прошелся по комнате и вдруг спросил: – Вам здесь нравится?
– Разумеется, нет.
– В самом деле? – Он вроде бы удивился. – Почему «разумеется»?
– Потому что это не дом, а склеп какой-то. А комната здорово смахивает на тюрьму.
– Очень жаль, – он искренне огорчился, – потому что вам придется пожить здесь некоторое время. Впрочем, вы можете переделать ее по своему усмотрению, сменить мебель…
– Что? – пролепетала я. – Что вы сказали?
– Я сказал: вы можете сменить мебель или подобрать для себя другое помещение…
– Не валяйте дурака. Что вы сказали? Мне придется пожить здесь?
– Да. Некоторое время.
– Послушайте, вы спятили, – теряя твердость, залепетала я. – В конце концов, мы так не договаривались.
– Кое-что изменилось. Вам придется провести здесь неделю-другую.
– Вы точно спятили, – опускаясь в кресло, пробормотала я.
– Нет, я не спятил. И, честно говоря, не понимаю, почему вы так убиваетесь. Рассматривайте это как небольшой отдых в пансионате.
– Идите к черту, – твердо заявила я, встала и направилась к двери. – Я ухожу. – Я толкнула дверь и увидела Ивана. Он стоял, сунув руки в карманы замшевой куртки, и исподлобья наблюдал за мной. – Отлично, – я засмеялась. – Вы намерены держать меня здесь силой? По-моему, не очень удачная идея. В конце концов, я просто расскажу о вашей милой шутке своему… супругу. В этом случае вы сможете получить свои деньги?
– Боюсь, что не могу вам этого позволить, – вкрадчиво заметил Кирилл Сергеевич.
В то же мгновение Иван ухватил меня за волосы и ударил коленом в живот, я охнула, согнувшись пополам, а он втащил меня, точно мешок, в комнату и закрыл дверь. Я пыталась отдышаться, а Кирилл Сергеевич неторопливо подошел, наклонился к моему лицу и сказал:
– Кажется, вы еще ничего не поняли, Наташенька. Так вот: либо вы делаете то, что вам говорят, либо… либо вы покинете этот дом вперед ногами. Знаете, какой-нибудь несчастный случай: падение с лестницы, например. Лестницы здесь такие, что вполне можно сломать шею. Вы не находите?
– Нахожу, – усмехнулась я, вглядывалась в его физиономию и диву давалась, как я могла находить ее приятной. – И мой вам совет: смотрите сами не свалитесь, ваша шея вряд ли крепче моей.
Кирилл засмеялся, а его помощник отвесил мне пинка. Я потихоньку заскулила, а когда Иван удовлетворенно расслабился, резко приподнялась и двинула ему локтем в известное место. Он скрючился и взвыл, причем гораздо красочнее, чем я минуту назад. Я встала с пола и предупредила:
– Еще раз до меня дотронешься, ублюдок, – проломлю тебе голову. Коридоры здесь темные, и проделать это будет нетрудно: выслежу и убью.
– Браво, – сказал Кирилл, глядя на меня с заметным удовольствием, впрочем, может быть, удовольствие он симулировал в ему одному ведомых целях.
Иван, перестав поскуливать, выпрямился и теперь ждал, с вожделением взирая на хозяина: разрешат
