– Что? – испугалась она.
– Буфет, говорю, есть?
– Бар, вот по этому коридору. Но вам лучше бы с улицы зайти, у них свой вход…
– Я и здесь зайду. Так, значит, я сижу в баре и тебя жду, а ты позируй, или как там это называется, короче, пиши портрет.
– Я недолго. – Вздохнув с некоторым облегчением, я поднялась на второй этаж, услышала стук молотка и направилась в ту сторону.
В большой комнате прямо на полу сидел Морозов в компании двух мужчин в рабочих комбинезонах и курил.
– Здравствуйте, – громко сказала я.
Морозов поднялся и пошел мне навстречу, улыбнулся, потом, точно спохватившись, убрал улыбку и сказал со вздохом:
– Кто бы мог подумать? Я имею в виду эту аварию…
– Да… – Я тоже погрустила немного и сказала, кашлянув: – А когда похороны?
– Похороны? – Вопрос явно застал его врасплох. – Честно сказать, даже не знаю. Вы были у нее дома?
– Я нашла тот самый особняк возле церкви, – ответила я. – Только там никого, и вообще впечатление такое, что он давно пустует. Я хотела бы присутствовать на похоронах и подумала, вдруг вы знаете?
– Ничем не могу помочь… – Он растерянно пожал плечами. – Я же говорил, мы с Полиной не были друзьями, так, виделись от случая к случаю. Вам к родственникам надо или в милицию, – обрадовался он пришедшей в голову удачной мысли. – В милиции должны знать.
– А куда мне стоит обратиться, как считаете?
– В ГАИ, наверное.
– Хорошо, я попробую… У Полины была подруга Светлана, – еще раз решила я попытать счастья. – Художница, вы, должно быть, ее знаете. Высокая шатенка, одевается элегантно, у нее красный «Опель».
Морозов хмурился, и чувствовалось, что изо всех сил старается вспомнить неведомую Светлану.
– Среди художников такой точно нет, – заверил он. – Знаете, город небольшой, тут все на виду. И если б я хоть раз ее увидел или просто слышал о ней… Конечно, может, она и занимается живописью, но нигде не выставлялась.
– А что за выставка будет в областном Дворце культуры? – Кажется, мой вопрос его по-настоящему удивил.
– Я не помню, чтобы в областном Дворце культуры когда-нибудь проходили выставки, и не слышал, чтобы что-то намечалось, но я могу узнать. Подождите здесь, пожалуйста. Это не займет много времени.
Он скрылся в одном из коридоров и вернулся минут через пятнадцать. На лице читалось недоумение.
– Там ни о какой выставке тоже не слышали, – покачал он головой.
– Странно, – нахмурилась я. – Выходит, эта Светлана меня попросту обманывала.
– Сейчас все кому не лень называют себя художниками. Набрызгает краски на холст, и уже гений…
– Да, наверное. У нее еще были друзья, которые тоже называли себя художниками и тоже готовились к выставке. Игорь и Виктор. – Я дала подробное описание внешности каждого, напряженно наблюдая за выражением лица Морозова.
– Никогда не встречал, – расстроился он вполне искренне, наверное, в самом деле очень хотел помочь. – Вы знаете, все эти так называемые художники в выходные возле Рождественского собора тусуются. Там туристы, кто-то что-то покупает. Публика в основном от искусства очень далекая, самодеятельные художники, по большей части спившиеся и таким способом зарабатывающие на бутылку. Есть смысл у них поспрашивать. Либо ваши Игорь и Виктор из той команды, либо вас попросту разыграли, правда, непонятно зачем. Впрочем, у людей бывают странные фантазии.
– Да… возможно. Простите, можно мне позвонить от вас в ГАИ?
– Идемте, я вас провожу, – с готовностью предложил Морозов. Телефон, древний, видавший виды аппарат, висел на стене в конце длинного коридора. – Вот справочник, – взяв с подоконника толстый том, сказал Морозов. – Сейчас найду номер.
В ГАИ долго не могли понять, что мне надо, предлагали позвонить по разным номерам и в конце концов заявили, что трупы после аварии отправляют в морг больницы «Скорой помощи», там мне и следует справиться. Потратив еще немного времени, я смогла дозвониться до этого учреждения, представилась подругой погибшей и спросила, когда можно забрать труп и похоронить Полину Басманову. Женщина слегка растерянно пояснила: труп не обнаружен, что, в общем-то, неудивительно, там ведь был настоящий ад, от машины ничего не осталось, а тело женщины скорее всего выбросило из кабины, и оно оказалось в самом пекле.
– А родственники к вам обращались? – торопливо спросила я.
– Нет. Хотя, возможно, не в мою смену звонил кто-то…
Я повесила трубку и посмотрела на Морозова.
– Что? – осторожно спросил он.
– Боюсь, похорон не будет. Нет трупа, и родственников, по-видимому, тоже нет.
