кое в каких делах он соображает много лучше меня, так что врать ему не стоит, отделаюсь полуправдой, не то он в самом деле что-то заподозрит.
Я еще не успела ничего придумать, а его куртка уже мелькнула между деревьями, и сам он возник возле машины. Едва взглянув на его физиономию, я поняла: новости скверные – и испугалась.
– Ты чего такой, а? – пролепетала, выходя навстречу.
– Какой такой? – передразнил он и добавил: – Дай-ка сигареты, вон, на панели лежат.
Я протянула ему пачку сигарет и зажигалку, лежавшую там же, он закурил и принялся сверлить меня взглядом.
– Узнал про аварию? – робко спросила я.
– Не было никакой аварии. – Он нахмурился, потом сказал недовольно: – И долго ты будешь дурака валять?
Я, кажется, моргнула от неожиданности и попыталась сообразить, куда он клонит. Так как он молчал и продолжал недовольно пялиться, я кашлянула и настороженно поинтересовалась:
– Что ты имеешь в виду?
– Эту дачу. На кой черт ты меня сюда привезла?
– Я же тебе объясняла. На этой даче я познакомилась с Кириллом Сергеевичем, потому и приехала, я должна его найти, а с чего-то начинать надо.
– И ты начала с этой дачи? – Леха состроил премерзкую физиономию, которая должна была показать, с каким презрением и насмешкой он относится к моим жалким уловкам. – Очень умно, если учесть, что она твоя собственная.
– Что? – не удержалась я от вопля изумления.
– То. Твоя собственная. Ведь с мужем ты вроде не развелась? Так вот. Дача принадлежит Басманову Алексею Петровичу. Я узнал об этом у старушки из крайнего дома, у нее есть от дачи ключи и договоренность с хозяевами, что она будет за домом присматривать в их отсутствие.
Я закусила губу, переваривая сообщение. А что, собственно, удивляться, это лишь говорит о том, что Кирилл Сергеевич человек на редкость предусмотрительный: дача принадлежит Полине, которую я безрезультатно пытаюсь отыскать, и Алексею Петровичу, которому сейчас полагается быть в тюрьме. В общем, я вновь двигаюсь по кругу, и эта ниточка никуда не ведет. Скверно то, что Леха теперь заподозрит неладное, не зря смотрит волком.
– Об этой даче я знать ничего не знаю, – твердо заявила я, а чтоб заявление выглядело весомо, уставилась родственнику в глаза. Через полминуты он отвел взгляд, невесело хмыкнув.
– Это твоя дача, но ты о ней знать не знаешь?
– Не знаю, – кивнула я. – Кирилл Сергеевич на редкость хитрая бестия и меня опять провел.
– Но бабка говорит, с хозяевами договаривалась…
– Только не со мной.
– Выходит, твой муженек был здесь с какой-то бабой, которую за тебя выдавал…
– Не обязательно. Кто угодно мог назваться нашей фамилией.
– И дачу купить на ваше имя?
– А кто сказал, что дача куплена моим мужем? Старушка? Она что, видела документы?
– Вряд ли, – потер подбородок Леха. – Но проверить это нетрудно. Сельсовет в четырех километрах отсюда, там и узнаем.
– Сегодня суббота, – напомнила я.
– А… ерунда. Поехали.
Боюсь, что на этот раз Лехой двигало желание уличить меня во лжи.
Здание сельсовета находилось в самом центре довольно большого села, к нему вела асфальтовая дорога, не так давно отремонтированная. Сельсовет был закрыт, что меня не удивило, а Леху ничуть не опечалило. Он отправился в магазин, где минут пять поболтал с продавщицей, и вернулся чрезвычайно довольный.
– Жди здесь, я тут кое-куда съезжу.
Я кивнула, не очень понимая, что он затеял. Прошлась от магазина до клуба и обратно, а вернувшись, застала на крыльце сельсовета Леху в компании молодой женщины. Она открыла дверь, приветливо мне кивнула и сказала:
– Заходите.
В просторном кабинете женщина предложила мне сесть, а сама достала из металлического ящика, похожего на сейф, папку и быстро пролистала ее содержимое.
– Вот, дом оформлен на Басманова Алексея Петровича. Городской адрес: улица Бабеля, дом пятьдесят два, квартира шесть. Запишите номер телефона.
Мы поблагодарили женщину и вместе с ней покинули сельсовет.
– Как тебе это удалось? – спросила я, пытаясь выиграть время, чтобы привести мысли в порядок.
– Очень просто, – хмыкнул Леха. – Дал стольник – и никаких проблем.
– Она не удивилась, что ты проявляешь к даче такой интерес?
