беспокоиться. Я увидела, как он идет, размахивая руками, в белой рубашке навыпуск и в линялых джинсах, щурится на солнце и забавно морщит нос.
– Жаль, что я никудышный художник, – сказала я, когда он приблизился. – Написала бы твой портрет.
– У тебя наметились успехи, – обняв меня за плечи и разглядывая рисунок, сказал он.
– Где ты был?
– Пытался пристроить наш трофей. У меня есть знакомый ювелир, он живет неподалеку отсюда в старом городе. На самом деле он барыга. Знаешь, кто это?
– Скупщик краденого.
– Я же говорил, что ты делаешь успехи, – засмеялся Кирилл. – Так и есть. Он скупщик краденого, и я к нему не раз обращался. Он жмот и сукин сын, но человек надежный.
– Он взял камень?
– Нет, – покачал головой Кирилл. – И это очень странно. Изумруд прекрасен, а я согласился бы на весьма скромное вознаграждение. Но он был непреклонен, сказал, что подумает, и не захотел оставить камень у себя, а еще посоветовал никому его больше не предлагать, особенно в этом городе.
– И что ты об этом думаешь? – убирая кисти, спросила я.
– Старик знает, что на этом камне кровь, вот и боится. Хотя обычно такие вещи его волнуют мало. Значит, мы ненароком влезли в чью-то тайну, опасную тайну. Старик, между прочим, пытался выяснить, откуда у меня изумруд, что уж вовсе на него непохоже.
– Ты сказал ему про нашего лысого красавца?
– Нет. Я сказал, что украл его в ресторане у жирного каплуна, а ювелир посоветовал уносить отсюда ноги.
– Может быть, нам вправду уехать? – нахмурилась я.
Кирилл уже собрал мольберт и закинул его на плечо.
– Нет. Ты забыла. Я жду своего друга.
– Вдруг он не скоро появится?
– Это не имеет значения.
– Хорошо, – согласилась я. – Будем ждать твоего друга. Можно спросить, как ты намерен ему помочь?
Я подумала, что он не станет отвечать на этот вопрос и отделается ничего не значащими фразами. Кирилл меня удивил: достал из заднего кармана джинсов компьютерный диск в пластиковой упаковке и показал его мне.
– Вот. Я надеюсь, это ему поможет.
– Что на этом диске?
– Не знаю, – пожал он плечами. – Мой друг не любит, когда к его делам проявляют любопытство, и я не стал этого делать.
– Откуда ты знаешь тогда, что это ему поможет?
– Его враги очень дорожили этим диском. Очень. Точнее, не хотели, чтобы то, что записано на нем, стало известно ему.
– Откуда он у тебя?
– Я его украл, – удивился Кирилл моему вопросу.
– Ничего не понимаю, – покачала я головой. – Ты даже не знаешь, что на диске, вдруг это совсем не то…
– Если его враги так дорожили этими сведениями, значит, они важны для моего друга. Мне пришлось нелегко, но я смог получить диск. Мой друг сумеет им воспользоваться, а его враги вновь останутся в дураках.
– У него много врагов?
– Конечно. Он ведь герой, а подонки терпеть не могут героев. Они ненавидят его, желая только одного: его гибели. А мой друг все еще живой, хотя они не раз праздновали победу. Говорят, где-то есть его могила, говорят даже, что иногда он там появляется, садится на скамейку и подолгу беседует сам с собой и всегда оставляет водку в стакане и кусок хлеба на помин своей души. А какая-то женщина ухаживает за его могилой, и там всегда живые цветы.
– У твоего друга странные привычки, – хмуро заметила я.
– Ты не понимаешь, – мягко возразил Кирилл. – Он один такой, один во всем мире, ему не с кем говорить, только с собой, вот он туда и приходит. Хотя, может быть, это только легенда. О нем ходит много легенд. Страшных и даже смешных. Так всегда бывает с такими, как он.
– Но ведь, кроме легенд, есть что-то еще? Его настоящая жизнь. Ведь твой друг из плоти и крови, он где-то живет, ест, пьет, а ты говоришь о нем так, точно…
– Я знаю только легенды, – вновь очень мягко перебил меня Кирилл. – Он не любитель рассказывать о себе. Я ведь тебе говорил: много раз я пытался найти его и отдать долг, но он каждый раз отказывался. Это очень грустно признавать, но он не нуждается ни во мне, ни в ком-то другом. Он одиночка.
– А ты?
– Я мечтал быть таким, как он, но увидел тебя и сразу понял: на самом деле я очень хочу, чтобы ты
