– Хрен их знает. Я одного только видела, маленький такой, но денег, чувствуется, куры не клюют. Еще удивлялась: квартирка у меня так себе, а он: мол, в гостинице дорого, а ремонтов нам особых не надо, мы, говорит, целый день по делам, только переночевать.
– Документы-то у них проверили? – не унималась я.
– Ну… – неуверенно промычала дама и добавила: – Из Сургута…
Я пообещала позвонить в августе и отключилась. Итак, Георгий с морячком приезжие, явились в начале месяца, если тетка не путает, следовательно, в городе уже несколько дней. Зачем явились?
– Я знаю, – с умным видом сообщила Марья. – Желтоглазый – киллер. Точно. Как же я сразу не сообразила! Его супостат специально выписал, чтоб менты следов не нашли: убьет, смоется в свой Сургут и концы в воду.
– А морячок? – спросила я, скорее из вредности. – Тоже киллер?
– Конечно. На его кошачьей морде так прямо и написано: пройдоха, прости господи.
– Глупости, – отмахнулась я, имея в виду не его кошачью физиономию (здесь-то как раз Марья права, действительно написано и действительно пройдоха), а ее логику вообще. – То он у тебя из геенны огненной, то киллер. Ты уж определись.
– Чего определяться? Киллер – служитель дьявола, все яснее ясного.
– Киллеру вовсе незачем с нами знакомиться.
– А это бесовская хитрость: кто ж знает, что у лукавого на уме?
Я махнула рукой и оставила разговор, но продолжала размышлять о новых знакомых. Честно говоря, размышляла я о них слишком много и даже пару раз подумала, что, возможно, не враги они и Олега спасли, и вообще… Я разозлилась на себя за это и попыталась вовсе ни о чем не думать.
– Давай Олега навестим, – предложила Марья, в которой вновь взыграло сострадание.
Мы поехали к Олегу. Он был грустен, беспокоился о своем здоровье и нашей безопасности. Я совершенно не удивилась, когда с интервалом в десять минут в палату заглянул морячок; впрочем, сегодня он был в футболке (чистой), шортах (по причине жары) и в белых тапочках. Лицо имел бритое и трезвое, но сходство с котом непостижимым образом сохранилось. В целом, выглядел он еще более нелепо, чем в прошлый раз. Вошел, устроился на краешке стула и загнусавил:
– Олег, скажи ты ей, неразумной, чего она на соседа моего так озлилась? Он дурного слова себе не позволил, а она в голос: придурки, выпендрежники. Это ж надо, Жору выпендрежником назвать! Да Жора, между прочим… хотя есть маленько, когда увлечется. – Тут он хитро улыбнулся и подмигнул мне.
– У тебя на языке чирей не вылез? – серьезно спросила Марья.
Виктор забеспокоился и даже предпринял попытку взглянуть на свой язык. Подумал и ответил:
– Нет, а что?
– А то… врешь совершенно нахально. Никакой он тебе не сосед, и сам ты не пойми кто. Квартиру вместе снимаете, еще и хозяйку обманули, что из Сургута. Мы вас на чистую воду выведем. Куда надо уже стукнули, что вы мешки таскаете, теперь ждите участкового.
– Какие мешки? – растерялся морячок.
– С бомбами, естественно.
– Ты, рыжая, чокнутая, что ли? – обиделся он.
– Я не рыжая, я умная. Менты теперь зашевелятся и возьмутся за вас.
– Хорошо ли врать-то? – попенял он.
Марья презрительно отвернулась.
Тут мы обратили внимание на Олега. Он слушал нашу перепалку с открытым ртом и при этом казался таким несчастным, что, того гляди, заплачет.
– Я ничего не понимаю, – взмолился он несколько неожиданно.
Марья поднялась, ткнула пальцем в морячка и сурово заявила:
– Этого в шею гони. Казачок-то засланный, не иначе как супостат расстарался. Смотри, чтобы не отравил в одночасье.
– Она завидует нашей крепкой мужской дружбе, – прокомментировал ее слова с иезуитской улыбкой морячок, а мы поспешили откланяться.
Олег что-то пытался сказать нам вдогонку, но я уже не слушала его, потому что мое внимание мгновенно переключилось на Георгия, который в настоящий момент прогуливался по больничному коридору. Я машинально поправила волосы, тут он повернулся и заметил нас.
– Узнали что-нибудь интересное? – спросил он, даже не поздоровавшись.
– О чем?
– Обо мне, естественно. Ведь вы за этим сегодня приезжали?
– Только мне и забот, что вами интересоваться, – презрительно отозвалась я.
– Хотите, я разберусь с вашими заботами? – улыбнулся он.
– Спасибо, как-нибудь сама.
– Ну-ну…
– До свидания, – буркнула я и, кажется, покраснела.
