лежал в коридоре, напротив двери в свой кабинет. Огромная лужа крови расползлась на сером ковре. Я набрала в грудь побольше воздуха и шагнула вперед.
Гера был в своем кабинете, сидел в кресле, положив руки на стол, лицо чужое и отрешенное. Светлый пиджак на груди грязно-бурый. На полу, рядом со столом, – еще труп, лицом вниз. На этот раз стреляли в затылок. Мне не нужно было видеть лица, чтобы понять, кто это. У моих ног лежал Аркадий Юрьевич, хороший человек и гражданин. Зря он пришел сюда. Не вовремя.
Я вздохнула и взялась за телефонную трубку – она лежала на столе рядом с рукой Геры. Набрала 02 и сообщила о трупах. Очень кратко, ибо времени у меня совсем немного. Возможно, и вовсе нет.
Повесив трубку, я заспешила к машине. Город казался пустынным, а все происходящее дурным сном. Я вспомнила о своих предчувствиях. Разве не этого я ждала? Ждала, не ждала… Четыре трупа, я одна и хочу выжить. Самоубийство меня никогда не прельщало, дать себя поймать или явиться в милицию – равносильно самоубийству. Я много раз размышляла, что буду делать, случись такое, но сейчас была растеряна, подавлена и неспособна мыслить.
Наташкин дом возник неожиданно. Я свернула в соседний двор, где была стоянка, припарковала машину и минут пять сидела с закрытыми глазами, силясь унять дрожь. А потом разревелась. В один день я не просто потеряла друзей – я осталась одна во всем мире. Было отчего зареветь белугой. Хотя слезы – вещь бесполезная, кому знать, как не мне?
– Давай-ка шевелись, – сказала я себе и вышла из машины.
Во дворе ничего подозрительного не наблюдалось. Две бабульки несли вахту у подъезда, поздоровались и любезно сообщили, что Наташи нет дома.
– Подожду немного, – ответила я и поднялась на третий этаж. Открыла дверь и вошла, опасливо таращась по сторонам. Как оказалось – напрасно. В квартире никого не было. Убедившись в этом, я вернулась к двери, заперла замок, накинула цепочку и прошла в спальню. В шкафу лежал паспорт и немного денег, я бросила их в свою сумку. В кладовке отыскала молоток и направилась в ванную, а там отсчитала третью плитку от раковины и пятую от пола. Размахнулась и с силой ударила. Керамический квадратик раскололся, открыв тайник в стене. Молотком орудовать было не обязательно, но теперь это не имело значения.
Из тайника я извлекла пистолет, коробку патронов к нему и две перетянутые резинкой пачки долларов. Денег должно хватить, вряд ли все продлится особенно долго, а там – либо в деньгах я не буду нуждаться, либо они и вовсе не понадобятся. Второе, как ни печально сознавать это, все же вероятней.
Доллары я положила в сумку вместе с патронами, а пистолет в руках повертела. Не очень верилось, что он поможет: стрелок я никакой, палила всего-то пару раз по пивным банкам, с весьма и весьма скромными результатами, но тяжесть в руках странно успокаивала. В конце концов я убрала пистолет в сумку. Пора было уходить. Тут на меня и накатил очередной приступ страха: холод в спине и дрожь в коленях. Я кинулась к окну, не касаясь рукой занавески, осторожно выглянула. Как раз вовремя: двое парней с внушительным видом эмигрантов из преисподней выскочили из двухдверного юркого «БМВ» и ходко зашагали к подъезду, не потрудившись запереть машину. А я прижалась к стене, мгновенно покрывшись потом: нетрудно было догадаться, кто они и зачем здесь.
Я, конечно, выдающаяся посредственность, и жизнь моя в масштабах человечества, возможно, и гроша не стоит, но умирать сегодня я не хотела. Четверг – совершенно неподходящий для этого день, впрочем, как и пятница. Если парни внизу другого мнения, значит, встречаться с ними не стоит.
Эта мысль дала мне необходимый толчок или пинок. Я метнулась к входной двери, выскочила из квартиры и, стараясь сделать это бесшумно, захлопнула замок. Если нельзя спуститься вниз, значит, придется подниматься наверх. Ничего умнее в голову не приходило, и я заскользила по ступенькам, прижимаясь к стене – то ли тень, то ли привидение. Через пару секунд парни войдут в подъезд. При этой мысли мне сделалось нехорошо, я жалко клацнула зубами и, увеличив скорость, достигла пятого этажа. Смутно помнилось, что в девятнадцатой квартире живут мать с сыном, парнишкой лет двенадцати. Как-то раз он мыл мне машину. Если его нет дома, моя песенка спета: не обнаружив меня в квартире, ребята из «БМВ» не поленятся подняться на пятый этаж. И тогда… Об этом даже думать не хотелось.
Я жала кнопку звонка, торопливо перечисляя господу, от каких дурных слов и поступков откажусь навеки. Дверь распахнулась. Мальчишка – я вспомнила, что зовут его Денис, – посмотрел на меня несколько удивленно. Я шагнула вперед, слегка потеснив его, и осторожно закрыла дверь. Как раз в этот момент и послышались торопливые шаги.
Денис пребывал в недоумении.
– Ты один дома? – шепотом спросила я.
– Ага.
– А чего дверь открываешь кому попало? Чему тебя в школе учат?
– Ничему. А вам что надо?
– Твой балкон. И вот что, Денис. Если кто позвонит, не открывай. Притворись, что тебя нет дома. Само собой, меня ты не видел. Где балкон?
Я прошла в комнату, плотно закрыв дверь: мне совсем не хотелось, чтобы ребятки, припав ухом к замочной скважине, услышали наши голоса. Денис, с любопытством наблюдая за моими передвижениями, вышел следом за мной на балкон и спросил:
– За вами что, гонятся?
– Точно. Два жутких типа. Кстати, они не шутят, так что о входной двери забудь. Договорились?
– Не дурак.
Балкон выходил на проспект, со двора меня видеть не могли. От соседнего балкона нас отделяла перегородка. Я задумалась, кое-что высчитывая.
– Там уже другой подъезд, – подтвердил мои догадки Денис. – Полезете? У них сейчас никого. Светка из бассейна в шесть придет, а предки и того позже. А за вами правда гонятся?
– Не вздумай проверять. – Я перебросила сумку и легко перелезла сама.
– Можно простыни разорвать и спуститься вниз, – предложил Денис.
