Все случилось так быстро, что он не успел среагировать. Гарт, который с первого момента стоял неподвижно, вдруг сделал резкое движение, и автомат оказался в его руках. Но выстрелить он не смог. Трубка Дежурного выплюнула огненную струю, разлетевшуюся оранжевыми языками пламени. Ослепленный вспышкой, Дима закрыл глаза и, совершенно автоматически, бросился на пол.
Сбоку, оттуда, где стоял Арчи, забил автомат. Короткая очередь оборвалась, а Дежурный, сложившись пополам, рухнул на пол. Но Дима не смотрел на это. Он видел лишь почерневший бок магнитоплана и лежавшего под ним Гарта.
Он был еще жив. Ему уже не могла помочь никакая медицина. Пожалуй, даже окажись Гарт в операционной спасательного крейсера, врачи были бы бессильны. Но Дима все же открыл аптечку, достал две ампулы… и остановился, не решаясь прикоснуться к тому, что было недавно человеческой кожей. Наконец он сжал ампулы и быстрым движением ввел Гарту анальгезии. Сведенное судорогой тело шевельнулось, обугленные сучья рук сползли с лица. С кроваво-черной маски на Диму смотрели растерянные, полудетские глаза. Губы шевельнулись:
— Не верил… никогда…
— Гарт! Ты не бойся! Все будет хорошо! — Нет, это сказал не Дима, это сказал кто-то другой, сидящий в его теле, — молодцеватый, подтянутый, уверенный, что именно так и надо говорить. Но Гарт, казалось, собрался с силами после этих слов, во всяком случае, в его глазах кощунственно-невозможно мелькнула усмешка.
— Зачем врать… Дима, из Города не уйти… только через тринадцатый… Машина в порядке… довезет. Скажи им… кто ты… припугни… И не давай Арчи… в обиду…
На его губах выступила красная пена, он перевел ускользающий взгляд на Тири и еще тише сказал:
— А ты найди Гэл… обязательно… Вот у вас все будет… хорошо…
Дима прикрыл его своей курткой. Арчи положил сверху почерневший автомат, поколебавшись, вынул обойму, прошептал:
— Прости…
На убитого Дежурного они так и не посмотрели.
В низкой, с прозрачными изнутри стенами, кабине магнитоплана стояло с десяток глубоких, похожих на самолетные, кресел. Впереди был отгорожен отсек пилотов — два кресла — и внушительный по размеру пульт управления. Арчи то подходил к пульту, то снова садился возле Димы. Магнитоплан, казалось, замер в воздухе. Лишь желтой пеленой стлалась далеко внизу пустыня… Пилот повернулся к Арчи, сказал:
— Лишь бы они не отключили питание магнитной подвески…
Тири приподнял голову, взглянул на них, пробормотал:
— Не отключат. Магнитная подвеска и система стабилизации тоннеля сопряжены. Все рухнет…
— Учили?
— Всему учили. Равенство во всем.
Дима взглянул в его лицо и поежился. Просительно сказал:
— Тири, мы попробуем с ними договориться…
— Да, конечно… — Тири посмотрел вниз, внезапно оживившись, сказал:
— Смотри, это Старый Город!
Внизу проносились остовы гигантских, давно заброшенных зданий, полузасыпанные песком дороги, серая чаша циклопической величины стадиона. Тири смотрел не отрываясь, рядом вжимался в остекление кабины пилот. Вот он покачал головой и сказал что-то совершенно непонятное. Слово прозвучало примерно так:
— Потрясающе…
Похоже, Дима забылся и стал говорить на своем языке. Тири лишь вздохнул и ничего не ответил. А развалины уже исчезли позади. Тири подумал, что Старый Город является непременным местом действия телесериалов о наружниках. Хотя какие тут наружники — Старый Город находится внутри огромного правильного круга, образуемого двенадцатью Городами, внутри этой невидимой радиоактивной стены, прикрывающей тринадцатый…
Тири вспомнил один из таких фильмов, который смотрел за неделю до своего похищения, и слабо улыбнулся. Главарь наружников, четверорукий мутант по кличке Паук, двое похищенных им Равных и отважный Дежурный Стрэн… Они смотрели, затаив дыхание, не отрываясь от экрана… Гэл сидела рядом…
…Магнитоплан чуть качнуло. Одновременно вся блестящая нитка тоннеля, уходящая за горизонт, просела. У Тири перехватило дыхание. Арчи вопросительно посмотрел на него. Здесь, в вагоне магнитоплана, Тири был главным.
— Пугают, сволочи. Отключают энергию на секунду…
Дима удивленно посмотрел на Тири, потом на Арчи. Словно ничего не понял. Прикрыл глаза, его лицо исказилось, как от боли… Тихо попросил:
— Повтори…
Тири повторил. Дима кивнул головой:
— Значит, догадались, где мы…
Он оправил свой костюм — яркий, вызывающий. Белые, не запачкавшиеся даже за неделю похода брюки, алая рубашка. Посмотрел на Тири и сказал:
— Если что-то… — помялся и продолжил: — На твоем Браслете три кнопки. Та, где вопросительный знак… ну, крючок такой, та тебе не нужна. Все равно не поймешь. И кнопка с двумя кольцами не нужна — здесь нет устройств сопряжения. А третья…
Дима секунду помолчал, но все же закончил:
— Третью нажмешь, когда все будет совсем трудно.
— А что это за кнопка?
— Активный режим.
Тири не понял. Но переспросить не успел — молчаливый, замерший в кресле Арчи словно взорвался:
— Кнопка, режим! Гарта убили! Его убили, и мы бросили его этим зверям! А вы говорите так, словно ничего не случилось!
В глазах его стояли слезы, а пальцы нервно подергивали предохранитель на автомате. Дима подался к нему, осторожно заглянул в лицо.
— Арчи…
Тот всхлипнул, наклонил голову, прижимаясь к плечу пилота
— У нас, пилотов, есть неписанный закон: пока ты не вернулся домой, не вспоминай ушедших. Его не зря придумали, верно, Арчи?
— Не зря… У нас такой закон тоже есть… Но я не прощу, никогда им не прощу!
Тири подсел ближе. И они долго сидели, ни о чем не говоря, чтобы не нарушить свой общий закон…
Они сидели в кабине уже второй час, когда скорость стала падать. Когда она снизилась примерно до ста километров в час, магнитоплан с хлопком прошил вакуумный шлюз. Теперь он несся по узкой стальной полосе, висящей в воздухе без всякой опоры. «У них удивительно развитая техника, для общества с полным обезличиванием это нехарактерно…» Мысль мелькнула так быстро, что Дима не успел на ней сосредоточиться. Постепенно высота уменьшалась, и вскоре машина двигалась метрах в десяти над землей. Рельс можно было видеть, лишь глядя вперед или назад; смотря по сторонам, казалось, что машина не едет, а летит. На поддержку тоннелей, на откачку из них воздуха наверняка тратилась уйма энергии…
Из задумчивости Диму вывел толчок в плечо. Тири возбужденно показывал вперед:
— Деревья!
Это были не деревья, а настоящий лес. Рельс-магнитопровод шел над самыми верхушками, вокруг раскинулось темно-зеленое, дрожащее на ветру, море.
— А они хорошо устроились!
Арчи произнес это даже не со злостью. Растерянно… Тири спросил:
