просаживать отцовские деньги. Полный набор пороков: наркота, пьяные кутежи и бабы. Одна из его пассий, Голубова Ольга, была знакома с твоим братом. Я имею в виду близкое знакомство. Скажу сразу, Виктора вместе с ней я никогда не видел, но женщин в его окружении было много. Возможно, и она тоже в их числе. С кем из мужчин Голубова познакомилась вначале, а с кем позднее, тоже не ясно, какое-то время она, по слухам, крутила любовь с обоими. А потом исчезла. Последние три месяца о ней никто ничего не слышал. Денис Коршунов в пьяном угаре орал при свидетелях, что твой брат попросту разделался с девчонкой. А на следующий день его нашли в туалете ночного клуба с пулей в сердце. Никаких свидетелей, никаких улик. В тот вечер Виктор был в Москве, и я вместе с ним, кстати. Но... для Коршунова-старшего это, конечно, не аргумент. Подобные убийства либо раскрывают по горячим следам, либо не раскрывают вообще. Разумеется, следственные органы твоим братом заинтересовались, задали множество вопросов, в том числе о местонахождении Ольги Голубовой.
– И что ответил мой брат?
– Они расстались за два месяца до ее так называемого исчезновения. Девица предъявила ультиматум: либо Виктор на ней женится, либо она выходит замуж за Коршунова. Чистый блеф, с моей точки зрения. Виктор в ближайшее время жениться не планировал и уж точно не видел ее в роли благородной матери семейства. И заявил, что не намерен препятствовать ее счастью. Сделал ли ей предложение Коршунов, не знаю, но, по слухам, пытался ее найти.
– И обвинял моего брата?
– Да. Девушку до сих пор отыскать не смогли. Возможно, она просто уехала, как, например, это сделала ты. И обвинения Дениса Коршунова лишь пьяный бред.
– А пьяный бред не повод для убийства, – подсказала я.
– Тем более если твой брат не виновен, – серьезно заметил Артем.
То, что я с ходу не отмела саму идею о причастности Витьки к исчезновению девушки, Артема слегка покоробило, и я подумала: надо быть осмотрительней, в противном случае наша дружба долго не продлится.
– Коршунов-старший алиби брата в расчет не принял и считал его виновным в гибели сына? – спросила я.
– Что он в действительности думал по этому поводу, я знать не могу, как ты понимаешь. Его реакция на печальное известие была своеобразная. Когда ему сообщили о смерти сына, он вроде бы заявил: «Допрыгался, идиот». Но сын – это сын. А господин Коршунов человек серьезный и опасный. Он из бывших... – фразу Артем не пожелал продолжить, но я поняла.
– Бандит, одним словом.
Артем пожал плечами:
– Бизнесмен. С сомнительным прошлым. Жесткий, решительный и малоприятный. При том образе жизни, который вел его сын, недоброжелателей у него пруд пруди. Очень подозрительные знакомства, карточные долги... много всего.
– С таким папой вряд ли кто решился поквитаться с ним за карточный долг.
– На первый взгляд так и есть. Однако знакомый следователь выразился следующим образом: «Удивительно, как его раньше не пришили». Я слышал версию, что парень приторговывал наркотиками и кое-кому перешел дорогу. Как известно, на любого крутого папочку всегда найдется другой крутой. Если хочешь знать мое мнение, Виктор не имел никакого отношения к смерти Дениса Коршунова. Более того, смерть эта была ему совсем некстати.
– Но если Коршунов-старший прервал переговоры, значит, считал иначе.
– Возможно, он просто хотел убедиться: его будущий компаньон в этом смысле чист.
– Как тебе идея, что кто-то воспользовался пьяным бредом сыночка, чтобы эти самые переговоры сорвать? – поразмышляв немного, спросила я.
Артем молчал не меньше минуты.
– Не буду врать, что подобная мысль меня не посещала.
– Тогда мы вновь возвращаемся к Легостаеву.
– Валентин Сергеевич чересчур боязлив для таких поступков. Коршунов-старший вызывает у него трепет. Решиться на подобный шаг он мог лишь в безвыходном положении, а его положение безвыходным не назовешь. Коршунов не особо доверяет следственным органам и, по слухам, сам занят поисками убийцы. Если уж я взялся пересказывать тебе городские сплетни, упомяну еще об одной. В его окружении года два назад появился некий тип, по мнению людей, которым я склонен верить, он имеет на Коршунова большое влияние. Кроме того, те же люди намекали, что именно он теперь принимает решения, а Коршунов-старший не более чем вывеска на фасаде.
– И кто этот тип?
Артем развел руками.
– Неизвестно.
– Брось. Как это может быть?
– Все важные решения Юрий Михайлович принимает после доверительного разговора по телефону. Просит выйти граждан из кабинета или выходит сам, звонит по мобильному, а потом озвучивает свое решение.
– Может, у него есть личный экстрасенс?
– Почему бы и нет? Кое-кто считает именно так. Мужик тихо спятил и доверил все свои дела проходимцу.
– Ладно. Он звонит по телефону. И все?
– Я же слухи пересказываю, слухи – это слухи, а не данные контрразведки. В окружении Коршунова- старшего очень много людей, вполне возможно, что его таинственный советник у всех на глазах, вот только вычислить его пока никто не смог.
– Допустим. Если тех двоих на базу отправил Коршунов, а других кандидатур я пока не вижу, возникает вопрос: зачем?
– У тебя на него ответа нет?
– Банальный: избавиться от наследницы и прикарманить бизнес, прессанув как следует боязливого Валентина Сергеевича.
– Ты верно заметила: банальный. Мы можем сколько угодно строить предположения, однако вряд ли это поможет найти убийцу брата.
– Как знать, – пожала я плечами.
– А не ты говорила, что отчаянно трусишь? – хмыкнул Артем.
– Строить предположения трусость не мешает.
– Надеюсь, предположениями все и ограничится. Мне не хотелось бы думать, что ты рассчитываешь самостоятельно найти убийцу. Это глупо и опасно.
– А я труслива и умна. И значит, во все это дерьмо соваться поостерегусь, – с самым серьезным видом заявила я, но ни мой вид, ни мои слова Артема почему-то не убедили. – Вернемся к брату, – поспешно предложила я, – и вашей с ним дружбе, в которой ты как будто усомнился, то есть усомнился в том, что брат был с тобой откровенен. Я правильно поняла твои слова?
– А знаешь, с тобой не просто, – заметил Артем после минутной паузы. – Вы похожи с Виктором. Та же манера вести беседу...
– Ну, мы же родственники, – улыбнулась я. – Так в чем дело?
– Кристина, твой брат убит. И в своих предположениях я должен быть очень осторожен. И вовсе не из чувства самосохранения, как ты могла бы подумать. Идет следствие, и безответственные высказывания, вполне вероятно, приведут к тому, что...
– В тебе опять заговорил адвокат, а я веду беседу с другом, – напомнила я. – Все сказанное тобой в этой кухне здесь и останется, не сомневайся. Я перекрасилась в брюнетку и научилась хранить секреты.
– У твоего брата они, безусловно, были. Последние несколько недель он вел себя странно. Его что-то беспокоило.
– Срыв переговоров и неприязнь Коршунова-старшего. Разве нет?
– Не уверен. О Коршунове он как будто забыл, он его вроде бы совсем не интересовал. Иногда я не мог дозвониться до Виктора, а когда это удавалось, он говорил, что ему пришлось ненадолго уехать. Куда,
