вместе с ним.
– Много толку от него трезвого, – фыркнула Ирка. – Что он один сделает, начнет в свисток свистеть?
– И то верно, – согласился страж порядка.
Фонарь лежал на тумбочке в прихожей, Ирка сунула его в руки молоденькому сержанту, и мы, двигая гуськом, первым делом осмотрели ангар. Замки на месте, решетки на окнах целы.
– Местные вряд ли полезут, – продолжал разглагольствовать мент. – Должно быть, из города...
– Вы по дороге машину не встретили? – влезла я.
– Две тачки навстречу попались, иномарка вроде «Мицубиси» и «девятка».
– На номера внимания не обратили?
– Нет, конечно. Торопились к вам, Гера сказал, что вы тут зубами от страха лязгаете... А что, девчонки, может, мне к вам в сторожа податься? Девки вы молодые, от Василича толку нет...
Продолжая болтать (болтал в основном мент), мы дошли до пристани, потом отправились вдоль забора назад к бару, здесь царила темнота, пришлось включить фонарь.
Я ждала, когда закончится обход, чтобы наконец лечь спать. Ночка выдалась хлопотная, но теперь я была спокойна: все позади. По крайней мере, до следующей ночи ничего скверного не предвидится. Как оказалось, предположение весьма далекое от истины.
– Ах ты, господи, – вдруг пробормотал мент и замер как вкопанный: его товарищ, следовавший за ним на расстоянии шага, ткнулся ему в спину.
– Чего? – испугалась Ирка, ее вопрос так и остался без ответа.
Поравнявшись с ментом, мы сами все увидели: свет фонаря вырвал из темноты светлый плащ, сердце у меня ухнуло вниз да там и осталось. Старикан, который в этот вечер появился в баре, ничком лежал на земле. Седые волосы слиплись от крови.
– Надо «Скорую» вызвать, – закудахтала Ирка.
Мужчины опустились на корточки, один держал фонарь, второй пытался нащупать пульс на шее старика.
– Не надо «Скорую», – вынес он вердикт. – Кокнули дядю. Ну надо же...
– Чего ж теперь делать-то? – трясясь всем телом, спросила Ирка.
– Следаков вызывать...
Некоторая растерянность в голосе мужчины была понятна: местное население отличалось доброжелательностью и уважением к чужой жизни. Чего нельзя было сказать о своей. Аварии на дорогах происходили так часто, что число погибших давно превысило наши потери в Русско-японской войне. Само собой, случались драки по пьяному делу, но до членовредительства доходило редко, убийство здесь в диковинку, оттого менты так и впечатлились обнаруженным трупом. Про нас с Иркой и говорить нечего. То, что это именно убийство, сомнений не вызывало: при такой ране на затылке весьма трудно представить, что дядя заполучил ее, неудачно грохнувшись о землю. Вокруг не только камней, даже приличной коряги не было.
– Вот так ничего себе, – ошалело молвил сержант, а его напарник завопил:
– Саня, вызывай скорее группу... И не трогайте здесь ничего, следы затопчем, потом нам спасибо не скажут.
Мы устроились на крыльце ближайшего домика, Саня по рации путано объяснял, что случилось, мы с Иркой жались друг к другу, второй мент, сняв фуражку, скреб за ухом и горестно вздыхал.
Следственная группа приехала только через час, мы все это время просидели на крылечке, строя предположения одно нелепее другого. Появление людей, сведущих в таких малоприятных делах, вызвало у наших новых знакомых вздох облегчения. Пока мужчины суетились возле трупа, я пыталась оценить произошедшее. До того, как мы наткнулись на тело старика, я была уверена, что сюда он прибыл в компании тех самых типов в кожаных куртках. Предположение вполне логичное, учитывая, что всех троих интересовала я. В баре они вели себя так, точно не были друг с другом знакомы, но, с моей точки зрения, это являлось лишь хитрым ходом. Дядя попытался со мной поговорить, а когда попытка провалилась, появились эти двое. Поведение их доброжелательностью не отличалось, они сразу дали понять, что шутки шутить не склонны. Теперь эта версия критики не выдерживала. Выходит, они не компаньоны, а противники. Старик незаметно покинул бар и некоторое время болтался неподалеку. Потом проник на территорию и с неясной целью здесь болтался. Впрочем, цель хоть и смутно, но вырисовывалась. Если стук в окно мне не пригрезился, то шастал под окнами, скорее всего, дядя в светлом плаще. Рассчитывал поговорить со мной еще раз? В это время появились двое в кожаных куртках, а через несколько минут приехала охрана. Вполне вероятно, что и старик, и парочка поспешили покинуть территорию, столкнулись в темноте и в результате появился труп. Может, они и не собирались его убивать, а с перепугу удар не рассчитали? Так это или нет, я вряд ли узнаю, по крайней мере сегодня. Следовало срочно решить, что отвечать ментам на вопросы, которые непременно возникнут. Двое в кожанках интересовались мной, утаить сей факт невозможно. В Ирке я уверена, но в баре в тот момент присутствовало слишком много людей, кто-нибудь непременно проболтается. Утром об убийстве будет знать вся округа, что неудивительно, событие из ряда вон выходящее. Свидетелей нашего со стариком разговора не было, следовательно, о его интересе ко мне можно и промолчать. Сообщи я о нем, и хлопот не оберешься. Почему я вдруг понадобилась такой прорве народа? Для меня это загадка, но следователь в моем неведении непременно усомнится.
С крыльца дома мы с Иркой переместились в мою комнату, сидели на диване, погруженные в невеселые думы. Вид трупа так подействовал на подругу, что с вопросами она не лезла, и то хорошо. Внезапно восставший из комы Василич нарезал круги вокруг нас, досадливо охая, то и дело повторяя:
– Что ж вы меня не разбудили, дуры?
– Да замолчи ты! – прикрикнула Ирка, и сторож выскользнул на крыльцо, откуда вел наблюдение за действием следственной группы; заглядывая к нам время от времени, он сообщал, что происходит. Когда рассвело, приехала еще одна милицейская машина.
– Собаку привезли, – возвестил Василич. Собака взяла след, направилась к пристани, а потом к кустам за забором. Именно там стояла машина, след шин был хорошо виден на земле.
Наконец и о нас вспомнили.
– Чего говорить-то? – шепнула мне Ирка.
– Правду, – пожала я плечами.
События того вечера были мною подробно изложены и записаны. Само собой, неприятные вопросы тут же возникли.
– Говорите, старик на такси приехал? А что ему здесь понадобилось, он не объяснил?
– Нет, – ответила я. – Он выспрашивал, сколько человек живет на базе, еще интересовался, не страшно ли нам тут втроем зимовать. Мне его разговоры не понравились, вот мы и решили, что лучше в баре вдвоем находиться. В первый раз старик выпил бутылку пива и ушел довольно быстро. Примерно через час опять появился, сел за стол и не сказал ни слова.
– В котором часу приехали те двое на «девятке»?
– В девять, может, чуть позднее.
– И спрашивали вас?
– Ага.
– Но вы предпочли сказать, что понятия не имеете о Протасовой Кристине Олеговне?
– Предпочла. Разговаривала с ними Ирина, а я в подсобке сидела.
– И вам не захотелось узнать, почему вас ищут?
– Они мне не понравились.
– Сами-то вы что думаете? Кто вас искал и почему?
– Всю ночь голову ломаю, но ничего толкового не выходит.
– Фамилия убитого Кубышкин. Кубышкин Константин Иванович. Вам это имя ни о чем не говорит?
– Нет, – ответила я.
– Между прочим, он частный сыщик. Соответствующий документ лежал в кармане пиджака вместе с паспортом.
– Такой старенький и сыщик? – удивилась я.
– Ему шестьдесят два года. Скорее всего, бывший мент на пенсии. И прибыл издалека. Ваш земляк.
