– А про работу он ничего не говорил?
– Нет. Я с ним и разговаривала-то всего один раз. Не жил он тут, заходил иногда, и то нечасто. Свет в квартире редко горел.
– А Петровы, у которых он квартиру купил, может, они что-нибудь о нем знают?
– Может, – пожала плечами старушка.
– У вас случайно нет их телефона?
– Есть. Я, правда, ни разу не звонила. Марья Павловна человек малоприятный, а с ее дочерью мне говорить вовсе не о чем. А вот она звонила пару раз, жаловалась, что на новом месте никак не привыкнет.
– Вы не могли бы… – начала я, но старушка уже извлекла из сумки объемистую записную книжку и начала ее листать. Потом вдруг нахмурилась и спросила:
– А почему вы меня обманули, про какую-то знакомую наплели?
– Так ведь неловко же рассказывать, что тебя в дураках оставили.
– Он что, у вас деньги взял? – ужаснулась она. Я кивнула со вздохом, а она покачала головой: – Ведь сколько предупреждают, кругом одни мошенники, хотя этот на мошенника совсем не похож. Дайте-ка я еще раз на фотографию взгляну. – Я протянула фото, бабка повертела его в руках, а я торопливо пояснила:
– Я сама по памяти нарисовала, а потом сфотографировала, неудобно с рисунком-то.
– А чего в милицию не сообщили?
– Что толку? Деньги он не крал, я их ему сама отдала без расписки. А то, что уехал, так мы не зарегистрированы.
– Как же он ключ-то оставил?
Я уже решила, что номер телефона Петровых так и не увижу, но бабка, покачав головой, уткнулась в свой талмуд и вскоре сказала:
– Вот, записывайте. Только не говорите, что его вам дала я. Марья Павловна такой человек… – Она резко повернулась и, держа собаку на поводке, отправилась восвояси, даже не кивнув на прощание.
– Спасибо! – прокричала я вслед, вернулась к машине и набрала номер Петровых. Мне сразу же ответила женщина, голос у нее был тихий и явно простуженный. Что ей сказать, я понятия не имела, тут главное, чтоб она меня выслушала и сразу трубку не бросила.
Пришлось угостить ее очередной сказкой, которая свелась к следующему. Я вышла замуж, и мой благоверный чуть больше года назад купил у них квартиру, если верить его словам, но переезжать сюда категорически отказывается, и документов на квартиру я не видела, а так как деньги частично были мои, в душу мне закралось сомнение, не водит ли меня муженек за нос. Вот я и приехала во всем разобраться.
– Так что вам надо? – удивилась женщина. Хотя история была хуже некуда, но она выслушала ее до конца.
– Я хотела бы узнать фамилию человека, которому вы продали квартиру.
– Все это странно как-то, – заметила женщина. – Я посмотрю в бумагах…
Минут через десять я опять позвонила и услышала фамилию:
– Бычков Вячеслав Дмитриевич. – Что меня не удивило, так как именно ее я видела на бланке счета.
– Простите, как он выглядел?
– Кто? – не поняла женщина.
– Бычков. Высокий, симпатичный…
– Да, интересный мужчина.
– А как вы встретились? Давали объявление в газету?
– Нет. У нас сосед, Максим, как раз работает в фирме, занимающейся недвижимостью, вот он и помог.
– А вы не могли бы дать телефон Максима? – Было ясно, что я испытываю чужое терпение, но что делать? Однако здесь мне не повезло.
– Визитка вряд ли сохранилась. Извините.
– Ну вот, – вздохнула я, положив телефон на сиденье. Высокий и симпатичный – очень похоже на Глеба, однако с таким же успехом это может быть кто-то другой. Высоких и симпатичных много. Я немного поглазела на детскую площадку. Женщина сказала, что Максим, который помог ей с продажей квартиры, – ее сосед. Следовательно, должен жить в этом же доме или в соседнем. Вдруг мне повезет и я его найду?
Пока я гадала, вернулась старушка с овчаркой, на этот раз в руках у нее, кроме дамской сумки, была авоська с молоком. Я вышла из машины, а она, заметив меня, сама направилась навстречу.
– Ну что, до Петровых дозвонились?
– Да. Но ничего толком узнать не удалось. Она сказала, что с продажей квартиры им помог Максим, кажется, сосед. Это он покупателя нашел…
– Максим? Как же… Он на втором этаже живет, третий подъезд. Хотите с ним поговорить?
– Попробую. Вдруг ему что-нибудь известно.
Я зашагала к третьему подъезду, а старушка к первому. Вряд ли мне удастся застать этого Максима
