– Лика, приезжай в офис, – сказал он, поздоровавшись. – Может быть, Сашу прислать?
Сидеть и ждать Сашу я не могла, беспокойство гнало меня, подталкивая к двери.
– Я сама приеду, – заверила я и кинулась к стоянке такси.
Сразу же возникло тревожное чувство, что за мной наблюдают. Всю дорогу я оглядывалась, чем нервировала водителя. Наконец мы приехали, и я бегом бросилась к дверям.
Холл внизу был пустынен, я смотрела на светящуюся кнопку вызова лифта и нервничала. Дверцы кабинки разъехались, гостеприимно приглашая войти. Я последовала приглашению и протянула руку к нужной кнопке. В этот момент появился
– Девятый.
А мне стало буквально дурно, потому что я поняла: по мою душу. Жесткое лицо, холодный взгляд.
Глядя поверх его плеча, я с томлением ждала, когда лифт поднимется. Тип напротив протянул руку, нажал кнопку «Стоп», а потом «Девятый этаж».
– В чем дело? – холодно спросила я, пытаясь держать голову повыше.
– Поговорим, – ответил он вполне спокойно и без ухмылки. Почему-то это пугало еще больше.
– С чего вы взяли, что я хочу с вами говорить? – храбрясь из последних сил, сказала я.
Теперь он слегка ухмыльнулся и придвинулся ближе. Поднял руку: лезвие бритвы завораживающе сверкнуло.
– Что вы там нашли? – спросил он. Голос звучал тихо и до жути спокойно.
– Деньги, – ответила я.
– И все?
– Этого мало?
– Вот что, красавица. Я сейчас разок полосну бритвой, и добрый доктор будет долго тебя штопать. Прикинь, что останется от твоей красоты?
Пугать меня вредно. Для меня, конечно. Со мной начинает твориться что-то неладное. Вот и сейчас вместо того, чтобы упасть в обморок, я вдруг некстати вообразила себя Жанной д'Арк: враги наседали, золотые лилии на знамени трепетали над головой, а я рвалась к Лионским воротам.
– Полосни, – сказала, глядя ему в глаза. – Может, я успею плюнуть тебе в морду.
Не знаю, кто из нас спятил: я или все-таки он. Но могу поклясться – этот сукин сын засмеялся. И тут случилось нечто совсем невероятное: двери лифта открылись, сукин сын вышел, а я последовала за ним с намерением закричать: «Караул! Помогите!» Кричать я могла сколько угодно, жаль, слушать некому – холл и оба коридора, в него выходящие, были пусты. Я растерянно замерла, а тип свернул в один из коридоров и пошел не спеша, и вскоре растворился в полутьме. А я тоненько взвизгнула и начала оседать на пол. Захлопнулись двери лифта. Это и привело меня в чувство. Я сообразила, что поблизости по-прежнему никого нет, а тип, так удачно исчезнувший, может в любой момент возникнуть вновь.
Я бросилась к лестнице, на ходу пытаясь сообразить, на каком этаже нахожусь. Надо полагать, я была похожа на сумасшедшую и до смерти перепугала улыбчивого парня в стерильном холле. Ворвалась в кабинет Тарханова, рухнула в кресло и прикрыла глаза. Все вертелось, кружилось и неслось кувырком.
– Боже ты мой, – ахнула Серафима.
Илья Сергеевич налил в стакан воды, а Саша бестолково топтался рядом.
– Меня только что пытались убить в вашем лифте, – сообщила я.
Тарханов передал стакан тетушке и торопливо схватился за телефон. Беспокоил службу охраны. Дело, по-моему, зряшное. Спросил отрывисто:
– Как он выглядел?
– Настоящий убийца… глаза такие, ужас. Высокий, темные волосы, физиономия мерзкая… – Мне и самой было ясно, что описание, данное мной, поможет мало: чересчур эмоциональное и малоконкретное.
– Он посягал на твою честь? – участливо спросила тетушка.
– Дура ты беспросветная, – рявкнула я. – Он знать хотел, что мы нашли у твоего Петюни.
Серафима слабо охнула, а я почувствовала некоторое удовлетворение: не одной мне страдать. Саша, закусив губу, с томлением смотрел в угол, а Тарханов хмурился.
– Найди Володю, – сурово заявила я Серафиме. – Видишь, как все оборачивается.
– Торопиться не стоит, – вдруг сказал Тарханов, чем, признаться, очень удивил: я считала его разумным человеком. – По крайней мере пока.
– Да, – влезла Серафима. – Мы посоветовались и так решили.
– Илье Сергеевичу что не решать, – съязвила я. – Его в лифте бритвой не пугали.
– Лика, – терпеливо начал он, точно я была слабоумной, а он пытался объяснить, что дважды два будет четыре. – Никто точно не знает, нашли вы в доме что-то важное или нет. Если не предпринимать никаких действий, вас оставят в покое. Если же обратиться в милицию, рано или поздно об этом узнают, и тогда опасность станет по-настоящему серьезной…
– А лифт, конечно, не в счет? – обрадовалась я, а потом нахмурилась. – Может, вы забыли, но меня не так давно хотели убить. Возможно, для вас это несерьезная опасность, вы в кабинете сидели…
– Не драматизируй, – отмахнулась тетушка. – В лифте тебя пугали. Кто-то хочет вынудить нас действовать. Неужели не ясно?
