– А это ты? – невинно поинтересовалась я.
– Твоему отцу следовало драть тебя ремнем трижды в день.
– Моему отцу следовало осмотрительнее выбирать друзей, глядишь, нянчил бы сейчас внуков.
Дед поспешно отвел глаза, потом легонько коснулся рукой моего плеча.
– Детка, ты же знаешь, с тобой я всегда откровенен… Хорошо, почти всегда. Так вот, я тебе клянусь, к этому убийству я не имею никакого отношения. Надеюсь, мои слова для тебя что-то значат.
– У нас уже два убийства, – сообщила я. – Ты в курсе?
– Да. Девушка из «Пирамиды»… Записки были у нее?
– Я нашла их в ее комнате. Алла тебя шантажировала?
– Нет. Конечно, нет. Она была хорошей девчонкой, веселой и знала свое место. Никаких проблем. Мы встречались от случая к случаю…
– Когда все это началось?
– Кажется, прошлой весной. Я увидел ее в клубе, она классно… извини.
– За что? – не поняла я. Он вновь одарил меня своим коронным взглядом, но теперь в нем было настоящее бешенство, и я сочла за благо заметить: – Я не ревнива.
– Да нет, – хмыкнул он, – ты хуже. Тебе просто ни до кого нет дела. Даже до себя.
– Ну, это сильно сказано, – не поверила я. – Давай вернемся к нашей проблеме. Какого черта ты сразу не сказал мне, что трахался с убиенной?
– Я был уверен, что ее смерть не имеет ко мне отношения, и не хотел… Это что, так трудно понять?
– Ну ладно. Допустим. Теперь ты знаешь, что ее смерть имеет к тебе отношение или кто-то очень хочет, чтобы имела… Кстати, о том, что вчера в клубе зарезали девчонку, тебе кто сообщил?
– Лялин. Это важно?
– Нет, конечно. А ему кто?
– Слушай, Детка, я не вижу смысла в твоих вопросах. В конце концов, Лялин обязан знать, что вокруг происходит, за это ему деньги платят.
– Бог с ним, с Лялиным, – согласилась я. – Значит, Алла тебя не шантажировала и все у вас было просто отлично, так?
– Так.
– О встречах договаривались заранее?
– Нет. Ты же знаешь мой график. Когда мог выкроить пару часов…
– Ты звонил ей?
– Когда как. Чаще посылал шофера с запиской. Дома ее застать было нелегко, а сотового у нее не было.
– Мог бы подарить.
– Я тебя сейчас вышвырну отсюда, – заявил Дед, пересаживаясь в свое кресло.
– Я к тому, что записки – это все-таки вещдок… Что за романтизм в твои-то годы?
– Спасибо, – поклонился он, после чего заговорил серьезно: – Что такого в этих записках? Только идиот может решить…
– Их можно неплохо использовать, – вздохнула я. – Ладно. Вы встречались время от времени, и о своем визите ты оповещал ее записочкой. В ту ночь было так же?
– В какую ночь? – Я покачала головой и начала подниматься с кресла. – Ну, хорошо, хорошо, – махнул он рукой. – Кто-то меня видел?
– Не тебя, твою тачку. К несчастью, она очень приметная.
– Да уж. И этот человек, свидетель, я имею в виду, он готов…
– Расскажи мне, что случилось в ту ночь. Подробно.
– Я позвонил ей где-то около десяти. Алла была дома, в клубе в тот вечер она не работала. Я сказал, что заеду после часа. У нас был банкет, я надеялся к этому времени освободиться. Приехал…
– Ты звонил еще раз?
– Нет. Мы же договорились, она сказала, что будет ждать меня. Я поднялся на этаж, позвонил в квартиру, но мне никто не открыл. Тогда я позвонил по сотовому, слышал, как в квартире надрывается телефон, но трубку она так и не сняла. Мне это не понравилось. Я толкнул дверь, и она открылась.
– Только не говори, что ты вошел в квартиру, – простонала я.
– Конечно, нет. Я понял, что-то произошло и… ушел, оставив дверь приоткрытой. Я хотел позвонить в милицию, но пришлось бы что-то объяснять. В общем, я уехал домой, а утром… впрочем, сама знаешь. Я видел фотографии. Скажи, кому могло прийти в голову такое?
– Разгневанному любовнику, – легко ответила я. – Он узнал, что девчонка ему изменяет, и разум его помутился.
– Разгневанный любовник мог ударить ее ножом, но то, что он сделал, уму непостижимо.
