– Вы все это придумали? – вроде бы не поверил Ярослав Сергеевич.
– Ну конечно. Возможно, это не совсем оригинально, то есть подобный сюжет мог уже где-то встречаться, но ведь вряд ли кто-нибудь способен придумать что-то совершенно новое.
– И никаких реальных событий за всем этим нет? Может быть, газетная статья или чей-то рассказ? – разволновался Ярослав Сергеевич.
– Возможно, я когда-то слышала или читала что-нибудь похожее, – с некоторой растерянностью ответила я, не понимая, куда он клонит, может, подозревает меня в плагиате? – Но то, что написано, написано мною. Это плод моего воображения, а некоторые незначительные совпадения с чем-либо ничего не значат.
– Так они все-таки есть? – вкрадчиво поинтересовался он.
У меня на мгновение отвалилась челюсть, правда, справилась я с собой довольно быстро и, кашлянув, ответила:
– Наверное…
Это его явно не удовлетворило, он некоторое время пристально смотрел на меня так, что я уже начала волноваться, и опять спросил:
– С чем?
– Что?
А вдруг он свихнулся от напряженной работы?
– С чем совпадения? Ведь вы не зря написали эту вещь?
– Я вас не совсем понимаю, – пролепетала я.
Он вроде бы очнулся, посмотрел внимательно, вновь пожал мою ладонь и сказал:
– Извините. Просто я хотел, чтобы вы знали: мы друзья.
– Спасибо. То есть я очень рада.
Просто сумасшедший дом какой-то. К счастью, принесли горячее, и мы немного отвлеклись. Однако Аверин продолжал вести себя довольно странно, то и дело смотрел на меня с намеком на проницательность, неуверенно улыбался и вроде бы подыскивал слова. Теперь он совершенно не походил на влюбленного, и я просто не знала, как себя вести. Одно мне было ясно: идиотский разговор надо прекращать, пока я сама не начала хватать его за руки и зловеще коситься.
Но одно дело осознать это, другое встать и уйти; это было бы невежливо, да и рукопись ему вроде бы понравилась.
– А почему вы обратились именно ко мне? – задал он очередной вопрос.
– Если честно, не только к вам. Гавриленко отказал, в нашем городе именно он занимается благотворительностью, я имею в виду, помогает художникам…
Про Гавриленко Ярославу Сергеевичу слушать было неинтересно, он даже непроизвольно поморщился, а я свернула свою речь на середине фразы, кашлянула и добавила:
– Вы даете рекламу в газете, где работает Евгения Петровна, вот мы и подумали… – Могу поклясться, он опять не поверил. Погладил мою ладонь и спросил очень тихо:
– Вы знали Стеллу?
– Кого? – не поняла я. Он улыбнулся, убрал руку и кивнул, точно с чем-то соглашаясь. Может, стоит спросить, здоров ли он?
– Значит, все это вымысел? – Он широко улыбнулся, тряхнул головой, точно освобождаясь от назойливых мыслей, и буквально через пять минут стал совершенно нормальным человеком, заговорил вполне осмысленно и даже деловито, я успокоилась и понемногу начала получать удовольствие от ужина.
Однако под конец он опять все испортил. Мы прощались у моего подъезда. Ярослав Сергеевич покинул машину вместе со мной, чем, признаться, несколько насторожил, ухватил мою руку, заглянул в глаза и замолчал. Очень многозначительно. «Может, в гости напрашивается? – запаниковала я, но, вспомнив о Женьке, ждущей вестей в моей квартире, успокоилась. – Пусть напрашивается, я и приглашу, посидим втроем, выпьем чаю».
– Я ваш друг, – заявил Аверин несколько невпопад и торопливо зашагал к машине, а я со вздохом облегчения скрылась в подъезде.
Дверь распахнулась сразу, я еще даже не успела позвонить. Женька хмурилась и шарила глазами по моей физиономии.
– Ну? – спросила она грозно.
– Гну, – ответила я, прошла, сбросила туфли и устроилась в кресле.
– Долго ты будешь меня мучить? – заныла подружка.
– Все нормально. У нас. А у Аверина явно не все дома.
– Приставал? – плюхнувшись в кресло, обрадовалась Женька.
– Черт его знает. Может, и приставал, да я не поняла. Только сдается мне, мужик он с приветом.
– Деловые все с приветом, работа тяжелая, баксы много соков из мозгов отсасывают. А чего начудил- то?
– Говорил как-то странно. Выспрашивал, задавал совершенно нелепые вопросы. Стеллу приплел…
– Кого?
