– Он ее потерял?
– Ипатов утверждает, что она лежала в шкафу. Там полно бумаг, и она лежала сверху. А теперь не лежит. Когда его менты спрашивали, он ответил, что ничего не пропало, потому что про твою рукопись забыл, а теперь выходит, что пропала именно она. Соображаешь?
– Нет, – честно ответила я. – Зачем кому-то понадобилась моя рукопись?
– Вот и я не соображаю, но происходящее мне жутко не нравится.
– На рукописи был мой адрес?
– Нет, если ты, конечно, его не написала.
– Я вообще титульную страницу переворачивала не глядя.
– Значит, там должен быть лишь псевдоним Анна Асадова и название романа.
– А это важно? – забеспокоилась я.
– Если Аверин завтра объявится, то скорее всего нет, а если не объявится…
– Да при чем здесь Аверин?! – заорала я.
– Не знаю, – отрезала Женька и повесила трубку.
Хотя секретарша сказала нам, что Ярослав Сергеевич должен быть ближе к обеду, позвонили мы в десять, вновь отпросившись с работы. Голос секретарши звучал бесцветно, я бы даже сказала, безжизненно, а при имени Ярослав Сергеевич она вдруг начала всхлипывать.
– Ярослав Сергеевич погиб, – с третьей попытки сообщила она, а мы с Женькой дружно отвалили челюсть и выпучили глаза.
– Когда? – все-таки смогла спросить Женька.
– Сегодня утром. Он возвращался из Москвы, недалеко от города произошла авария. Он погиб. – В этом месте девушка зарыдала в голос, а Женька повесила трубку.
– И что ты думаешь по этому поводу? – задала вопрос подружка.
Если честно, я ничего не думала, да и что тут можно думать? Аверин был мертв еще во вторник, мне это доподлинно известно, что бы там ни говорила Женька, следовательно, погибнуть сегодня он не имел возможности.
– Чепуха, – промычала я с отчаянием, и Женька со мной согласилась.
– Значит, так, – заявила она. – Двигай на работу, а я в редакцию, попробую узнать что-нибудь об этой аварии.
Все утро я по большей части пялилась в стену перед собой. Денис и тот обратил на это внимание.
– Неважно себя чувствуешь? – спросил он.
– Да… приболела.
– Тогда, может, пойдешь домой?
– Нет, я в порядке, сейчас соберусь с силами и начну работать по-настоящему.
Но собраться с силами так и не удалось, то есть они потребовались мне для других дел. После обеда позвонила Женька, мне пришлось отпроситься у Дениса, и я рванула в кафе «Милена», где она ждала меня.
Кафе располагалось в нескольких шагах от офиса Аверина, правда, из окна, возле которого мы с Женькой сидели, офис не просматривался.
– Ну? – спросила я, мысленно готовясь к самому худшему.
– Авария произошла примерно в 5.20 утра. Аверин ехал на своем «мерсе» на очень приличной скорости, возле объездной за каким-то чертом поднялся на мост, а он, как известно, не достроен, и Аверин свалился с очень приличной высоты на бетонные плиты. «Мерс» взорвался, и от его хозяина остались головешки. Свидетелей аварии нет: утро, движение небольшое… – Женька вздохнула и отвела взгляд: – Аварии случаются каждый день, иногда они скверно заканчиваются.
– Не мудри, – покачала я головой. – Аверина убили во вторник, а сегодня инсценировали аварию.
– Ты сама-то в это веришь? – скривилась Женька.
– Я верю своим глазам. Он лежал на полу с ножом в спине. Я не психопатка и не страдаю галлюцинациями, и это вряд ли была шутка. А после весьма подозрительной аварии я абсолютно уверена в том, что все так и было.
– Думаешь, аварию инсценировали, чтобы запутать следствие?
– Какое следствие? – усмехнулась я. – Я ведь до сих пор не заявила в милицию.
– Постой, – нахмурилась Женька. – Есть авария, и есть труп. А ты являешься и говоришь, что труп был трупом еще три дня назад. Что менты должны о тебе подумать?
– Не знаю, но Аверин вовсе не разбился, его убили.
– Ну и что? – вдруг зашипела Женька, наклоняясь ко мне. – Может, и убили. Он бизнесмен, врагов у них немало, а мы, если пойдем в ментовку, только наживем неприятности.
– Что ж тогда делать?
– Ничего. Конечно, свинство с его стороны умереть, так и не успев выполнить свое обещание, но другого спонсора можно найти, а вот здоровье – вряд ли.
