Двор был пуст, если не считать двух котов, с комфортом расположившихся на скамейке. Тут надо пояснить, что этот двор собою представлял: длинная неширокая лужайка между двумя рядами кирпичных сараев. Первый ряд относился к тому самому двору со спортивной площадкой, на которой мы вчера познакомились с мальчишками. Сюда вел узкий проход от дома, где жил Антон, но машина вполне могла заехать со стороны улицы Гоголя. К тому же вряд ли она кому-то здесь бросилась бы в глаза, особенно если поставить ее поближе к выезду со двора. Еще вчера мы решили, что это прямо-таки идеальное место. Второй ряд кирпичных сараев выходил в следующий двор, огромный и захламленный, там начиналась улица Кирова, сплошь состоявшая из новостроек. Покрутив головой минут пять, я пригорюнилась, а Женька скривилась, и было с чего. Из тех домов, что слева, пространство между сараями не увидишь, а справа высились двенадцатиэтажки, я взглянула на окна-соты и тоже скривилась. Такое количество квартир за неделю не обойдешь, а вероятность успеха почти нулевая: время идет, через несколько дней ни один человек не в состоянии будет вспомнить, какую машину и когда он видел.
– Пошли отсюда, – махнула рукой Женька, но направилась не к «Фольксвагену», а к многоэтажкам. Я последовала за ней, не понимая, чего ей там могло понадобиться, и вдруг, почувствовав пристальный взгляд, подняла голову и замерла с сильнейшим сердцебиением. На балконе второго этажа ближайшего к нам дома в инвалидной коляске сидел мальчишка лет тринадцати и внимательно наблюдал за нашими передвижениями. Я прикинула расстояние и сообразила, что с его балкона лужайка между сараями должна просматриваться полностью. Я зашагала торопливо и едва не налетела на Женьку.
– Ты чего? – проворчала она.
– Подними-ка голову, – шепнула я, не желая, чтобы парнишка меня услышал. Женька вняла совету, и в глазах ее мелькнуло озарение. За что я уважаю подружку, так это за то, что соображает она быстро (когда хочет).
Последовавшая за этим сцена чем-то напомнила известную басню «Ворона и Лисица». Задрав голову, Женька с подхалимским видом улыбнулась и начала ласково:
– Эй, как дела?
– Это вы мне? – удивился парнишка.
– Кому же еще, раз здесь ты, я да моя подружка.
– А чего вы здесь ищете? – в свою очередь спросил он.
– Машину.
– Какую еще машину? – Парень явно стал проявлять интерес к разговору.
– Ту самую, что в воскресенье стояла здесь, где-то около четырех часов дня. Ты в это время чем занимался?
– Читал.
– Жаль. Я думала, ты ее видел. Выходит, не судьба.
– Серебристый «Део»?
– Понятия не имею. Так здесь стоял серебристый «Део»?
– Ну…
– В котором часу ты ее заметил?
– Я телик посмотрел и потом стал читать на балконе. А машина вон там стояла, ближе к дороге.
– А что по телику смотрел?
– «Смехопанораму».
– А кто в машину садился, видел?
– Нет. Видел, как она отъезжала. Мотор заработал, я голову поднял.
– А номер, номер не заметил случайно?
– Я даже не обратил на него внимания, – огорченно покачал головой парнишка и тут же спросил: – Вы девочку ищете, да? Ту, что пропала?
– Да, – кивнула я. – К вам из милиции приходили?
– Да они здесь вчера полдня болтались, спрашивали про девочку и про собаку…
– Спасибо тебе, – вздохнула я.
– Если б я знал, номер записал бы обязательно…
– Конечно, – кивнули мы с Женькой и зашагали к «Фольксвагену».
– Надо звонить в милицию, – разволновалась подружка. – Серебристый «Део» – уже кое-что. Может, его еще кто видел и номер запомнил. А эти олухи сначала собаку проворонили, теперь машину… Ничего доверить нельзя… – Я никак не реагировала на Женькины слова, и она спросила обиженно: – О чем задумалась?
– О серебристом «Део», – ответила я. – Помнишь, на даче такой проезжал, Верка еще беспокоилась, вроде бы видела его раньше в городе, помнишь?
– Нет, – созналась Женька, что делало ей честь, обычно она, и зная, и не зная, обо всем осведомлена лучше всех. Я начала рассказывать, а подружка кивать, таким образом мы достигли машины и через несколько минут уже тормозили напротив дома Дунаевых. Я с опозданием вспомнила, что во двор к ним заехать нельзя, а оставлять машину здесь очень не хотелось, потому что знак «Стоянка запрещена» только что порадовал глаз.
– Зря на машине поехали, – буркнула я, а Женька недовольно нахмурилась:
– Ничего с твоей тачкой не сделается. – Хорошо ей говорить, свою-то она давно разбила.
