напрасный труд.
Едва за девушкой закрылась дверь, как в кабинет заглянула директриса.
– Вы закончили? – спросила она с беспокойством.
– Да, благодарю. Мне нужен адрес Кати Савельевой.
Адрес я получила и поехала к ней. Звонить и предупреждать о своем визите не стоило, если девчонка не захочет со мной встречаться (после разговора со Светой меня бы это не удивило), то, скорее всего, сбежит, а гоняться за ней по городу удовольствие небольшое.
Дом был попроще, чем тот, в котором жили Якименко, но тоже неплохой. Я набрала номер квартиры на домофоне и стала ждать. Дверь открыли, не спросив, кто я и что мне надобно. Пожав в некотором удивлении плечами, я поднялась на третий этаж и позвонила в дверь под номером семнадцать. Из-за железной двери не доносилось ни звука, сколько я ни прислушивалась. Я хотела позвонить еще раз, но тут дверь открылась, и я увидела девчонку с карими глазами и копной непослушных волос, они свивались кольцами и при этом торчали в разные стороны. Я дала бы ей лет тринадцать, от силы четырнадцать, это могла быть не Катя, а ее младшая сестра, и я спросила:
– Катю можно увидеть?
– Вы кто? – испугалась девчонка и даже попятилась, но вдруг опомнилась и попыталась закрыть дверь, однако я ей этого не позволила. – Вы кто? – повторила она. – Я думала, мачеха вернулась, ключи забыла… Чего вам надо? Я вас не знаю.
Я достала из кармана удостоверение (похоже, у меня их действительно целая коллекция) и показала ей. Удостоверение ее отнюдь не успокоило, даже наоборот.
– Из милиции? Зачем? Что я такого сделала?
– Уверена, что ничего, – ответила я, нахально внедряясь в холл и закрывая дверь. – Где мы могли бы поговорить?
– В моей комнате, – пробормотала девочка и пошла, то и дело оглядываясь.
В комнате она устроилась на кровати, забравшись на нее с ногами, и уткнулась в подушку, которую прижимала к груди. Смотрела она не на меня, а куда-то в пол. Не дожидаясь приглашения, я устроилась в кресле.
– Я ищу Юлю Якименко, – сообщила я со вздохом. Девочка испуганно подняла голову.
– Я ничего не знаю. Я болею, я вообще из дома не выхожу.
Насчет болезни она говорила правду, вид у нее в самом деле был не очень. Лицо изможденное, а взгляд какой-то затравленный.
– Вы когда в последний раз виделись с Юлей? – спросила я.
– В пятницу. В школе.
– А после школы?
– После школы не виделись.
– Катя, не ври мне, ладно? – ласково попросила я. – Дело серьезное. Ее нет дома уже пятый день. Ты знаешь, где она?
– Нет, – вздохнув, покачала головой девочка, на этот раз я ей поверила.
– Тогда расскажи, что произошло в субботу.
Она не отвечала довольно долго, я не торопила ее.
– Я с парнем поссорилась, – сказала она.
– С Владиком?
Катя вроде бы удивилась, потом кивнула.
– Да. Мы хотели на дискотеку, а он с друзьями на рыбалку смылся. Я разозлилась.
– Он тоже в вашей школе учится?
– Нет, в двадцать пятой. Живет рядом, в одиннадцатом доме. Я его давно знаю. Мы… у нас серьезные отношения… Правда, что сейчас можно выходить замуж уже в четырнадцать? И родители не имеют права помешать?
– Я думаю, без согласия родителей в четырнадцать лет замуж выходить не стоит, – мягко заметила я.
– Мне скоро шестнадцать. Я хочу уйти отсюда. – Она вдруг заплакала, уткнулась в подушку, вздрагивая всем телом. – Она меня ненавидит, она только рада будет…
– Это ты о мачехе? – Девочка кивнула, вытерла лицо ладонью и вновь уставилась в пол.
– Я всегда во всем виновата. Всегда.
– В чем, по ее мнению, ты виновата на этот раз? – осторожно поинтересовалась я. Катя опять испугалась, взгляд затравленно заметался, она облизнула губы и попросила:
– Ничего ей не говорите. Пожалуйста.
– Давай вернемся к субботе. Итак, Юля собиралась встретиться с подругой. С тобой?
– Да.
– Вы поссорились с Владиком…
