– Дата смерти?
– Один пять месяцев назад, другой – три.
– Занятно, – подняла я брови.
– Еще как.
– Личности убитых установили?
– Пока нет. На тот момент пропало тринадцать человек, это только в городе, а в области тридцать семь. Ушли и не вернулись. А этим ничто не мешает быть из другого региона. Что общего между трупами? Только то, что все они в цементе оказались. Девушка задушена, у парней травмы, не совместимые с жизнью.
– Убийцу надо искать на стройке, – сказала я, точно Артем сам этого не знал.
– Конечно. Если бы Савельева могла рассказать, как выглядели те двое… А она одно твердит: ничего не помню.
– Что тоже странно, ведь в машину она садилась не в бессознательном состоянии. А что с другой машиной?
– Какой?
– Ну той, что сторож возле реки заметил.
– А-а… бомж нашелся, видел тачку. Прямо к воде спустилась. Парочка искала уединения. Он первую цифру номера запомнил и марку, как ни странно, назвал правильно. Машину нашли. Действительно, мужик подружку возил на природу, пока жена трудилась в супермаркете. Фары не включал, потому что лампочки перегорели, обе сразу, должно быть, бракованные попались. А место он знал хорошо. Говорит, что из машины они не выходили. То же самое бомж подтвердил, он неподалеку у костерка грелся, двери не хлопали. Отпечаток шины соответствует найденному, но это нам, как ты понимаешь, ничегошеньки не дает.
– Значит, труп Елизаровой оказался там еще до их появления.
– Точно. Ее попробовали утопить, а потом просто бросили. Убийство проститутки с теми тремя никак не связано…
– А если связано? – спросила я скорее из вредности. – Юлю в последний раз видели у Горбатого моста, возможно, и проститутку увезли те же парни на «Жигулях».
– Не передергивай, – рассердился Артем. – Кондаревский Елизарову недалеко от ее дома высадил, и смерть свою она, скорее всего, там и нашла. Юлю обнаружили на стройке, а труп Елизаровой по соседству. И мы знаем, что от трупа пытались избавиться, утопив его в реке.
– Может, в этот раз просто не вышло с цементом?
– Знаешь что, иди отсюда, – не выдержал Артем. – Толку от тебя ни на грош, а голова у меня уже болит.
– Так что там с парочкой и теми парнями на машине, которую менты засекли у стройки?
Артем хмуро посмотрел на меня, но извлек папочку из-под груды бумаг и перебросил ее мне. Я не спеша ознакомилась с содержимым, вопросительно подняла глаза на Артема. Он досадливо покачал головой, предваряя мой вопрос.
– Тут написано, что один из парней работает на этой стройке охранником.
– Да, его дружок тоже охранник, в ночном клубе. И что? Они даже к реке не спускались. Один вышел из машины справить нужду. И все.
– Не гневайся, – попросила я и пошла к двери. Можно было все свалить на интуицию, потому что иначе объяснить Вешнякову я не могла, почему так уверена, что той ночью опора моста ожидала очередную жертву: Ольгу Елизарову. Но по какой-то причине не дождалась.
Сашка был тих, уважая мое желание немного поразмышлять.
– Пожалуй, Вешнякова лучше оставить в покое, – вынесла я вердикт. Сашка тявкнул, соглашаясь. Тут зазвонил телефон. Выяснилось, что это Дед.
– Не мог до тебя дозвониться, – сказал он с обидой.
– Я у друзей отдыхала, на даче. А мобильный дома забыла.
– У друзей? – вроде бы не поверил Дед, но уточнять не стал. – Вешнякова видела?
– Только что от него.
– Выходит, знаешь, что девочку нашли. Отец в шоке, мать в больнице с сердечным приступом. Убийц надо привлечь к ответственности.
– Это ты мне говоришь?
– Я могу поделиться с тобой своими проблемами? А проблемы есть, раз весь город который день в шоке.
– Не преувеличивай. Люди так устроены: пошумят, потом быстро все забудут. Через пару недель появятся другие игрушки.
– Временами ты совершенно невыносима. Что твой Вешняков думает по поводу этого дела?
– Предчувствует «висяк».
– Вот-вот…
Дальше я не слушала, но в нужных местах мычала в знак согласия. Мысли об убийстве и мне не давали покоя, но я понятия не имела, чем могла бы помочь.
