и так здоровья нет. Оля, я, конечно, в таких делах мало что смыслю, но… неужто он мог ту девушку… Не похоже на него совсем. Пакостный – это да и весь скользкий какой-то. Бабник. Жадный. За бутылку водки восемьсот рублей отдаст, глазом не моргнет, а мне каждый час высчитывает и все норовит заплатить поменьше. Дрянной человек. Но убить… Не с ума же он сошел?
– Вот это мы и выясним, – вздохнула я и отправилась к Вешнякову.
Артем несся по коридору со скоростью легковушки и с затуманенным взором. Он пытался пробежать мимо, но я ухватила его за локоть.
– Ты? – нахмурился он. – Случилось что-нибудь?
– Конечно, – самодовольно ответила я, но он среагировал совсем не так, как я ожидала.
– Тогда пошли в кабинет.
– От кого ты летел, точно угорелый?
– От начальства, вестимо. Совершенно озверело и никаких оправданий не слушает. Тебе хорошо, сама по себе…
– Уже нет.
Артем притормозил, настороженно взглянул на меня и спросил:
– Неужто?..
– Точно, – вздохнула я.
– Ну и что? Поздравить или как?
– Лучше не торопись.
– Ага. И теперь мы под твоим пристальным оком, то есть под чутким руководством…
– Помечтай, – хмыкнула я.
– А подполковника?
– Подполковника получишь. Задолбал уже, придется расстараться.
Он беспечно засмеялся и обнял меня за плечи, пользуясь тем, что мы вошли в его кабинет, то есть скрылись с глаз общественности.
– Ну, рассказывай, – буркнул Артем, устраиваясь на диване с потрескавшейся обивкой, я пристроилась рядом. – Накопала что-то, по глазам вижу, – не унимался он.
– Кое-что наклевывается, – кивнула я и подробнейшим образом поведала ему о своих изысканиях.
– Значит, алиби дохлое, – вздохнул Артем. Особой радости в его голосе не чувствовалось. – Но ведь его дружки подтвердили… С ума они сошли, что ли, ведь это подсудное дело…
– Должно быть, он их очень попросил, – пожала я плечами.
– Не смеши, – отмахнулся Артем. – Они же не дети. «Коля, скажи маме, что я с тобой на рыбалку ходил», – пискляво произнес он скороговоркой. – Тут люди серьезные, и одной просьбы приятеля, с которым в карты играешь, явно маловато.
– Значит, связывают их не только карты, – усмехнулась я.
– А что?
– Откуда мне знать? Вот ты и выясни.
– Ага… обязательно. А что с трупами? – совершенно серьезно спросил он. Я моргнула от неожиданности и даже не нашлась, что ответить, но длилось это не долго.
– А что с ними? – съязвила я.
– Значит, у тебя тоже пусто, – вздохнул он с таким отчаянием, что пробудил во мне давно забытые чувства: жалость и сострадание. – Говорю, начальство озверело. А у нас голяк. Абсолютный. Ищем Сашу с Валерой на «Жигулях».
– Ты лучше Вадима поспрашивай, того, что начальником охраны у моста служит.
– А я что делал, по-твоему? У меня самого от расспросов башка пухнет, и хоть бы на миллиметр продвинулись. Говорят, ты умная. Давай идею.
– Врут.
– Все равно давай, надо как-то с мертвой точки сдвинуться.
– Елизарова не случайно вблизи моста оказалась, там, где отирались два подозрительных типа: один со стройки, а другой из ночного клуба. Кстати, из того самого, где якобы играл в карты Кондаревский. Алиби-то липовое…
– Хочешь сказать, парни поехали к мосту, чтобы избавиться от трупа?
– Хочу.
– Вилами на воде.
– А ты от меня чего ждал? Протоколов с признаниями?
– Да не в этом дело… – поморщился Артем. – Мужики все богатые, я имею в виду его приятелей. Это ж сколько он им должен отвалить? Нормальный человек и за большие деньги на такое не подпишется, а здесь своих денег куры не клюют.
– Значит, было что-то, помимо денег.
