на полном ходу въехал «Хаммер».
Должно быть, парням из клуба здорово припекало, потому что они открыли пальбу по ребятам Тагаева, а я повалилась на землю, сбив с ног Валеру. Я вжала его головушку в траву и начала молиться, чтобы нас ненароком не подстрелили.
Бой вышел шумным, но недолгим. Выстрелы и матерщина стихли, но подниматься я не спешила, береженого бог бережет. Послышались шаги, и Тагаев спросил:
– Ты что, успела его полюбить? – Это он на тот предмет, что я доблестно закрывала Валеру собственной грудью, то есть спиной.
– Мне нужна кассета, – пояснила я, поднимаясь и пытаясь отряхнуть джинсы.
– Так мы договорились? – обрадовался Валера, понемногу приходя в себя.
– Тебя обманули, парень, – покачала я головой. – Я с мразью не договариваюсь.
Легко раненные в этой войне были, а убитых, слава богу, нет. Через двадцать минут прибыл Вешняков. На Тагаева и его ребят он подчеркнуто не обращал внимания. Пленных в количестве пяти человек запихнули в автобус, Валеру отправили машиной.
Вешняков собирался мне что-то сказать, но покосился на Тагаева и отбыл без слов. А я расстроенно уставилась на «Феррари». Какой-то стрелок наделал дырок в крыле. Я насчитала семь штук. Потыкала в них пальцем и расстроилась еще больше.
– Тебе не интересно узнать, как мы здесь оказались? – подал голос Тагаев. Может, он всерьез думал, что я брошусь ему на шею за его геройский подвиг? Мой славный Робин Гуд, золотой парень…
– Не очень, – ответила я, достала зубочистку и принялась жевать ее. – Скорее всего, так же, как и эти, следили за мной. Тачку жалко. Хорошая была тачка.
– Ерунда. Получишь на день рождения новую. Последнюю модель. Только скажи, какого цвета.
– А ты прав, – хмыкнула я. – Получу. Возможно, сразу две.
После моего доклада Дед особо радостным не выглядел.
– Черте-те что, – пробормотал он ворчливо. – Под носом у правоохранительных органов…
– И у господина Тагаева, – подсказала я.
Дед нахмурился, но смолчал.
– А фамилии какие… уважаемые граждане, – передохнув, продолжил он. – Целый список уродов. Организовали клуб любителей дрянных развлечений, и никто об этом ни слухом ни духом. Если бы не гибель девочки…
– Якименко на выборы не пойдет? – невинно поинтересовалась я.
– Эта трагедия подорвала его здоровье, – пригорюнился Дед. Вот как. Мой старший друг и из этой истории умудрился извлечь пользу. – Скандал на всю Россию нам ни к чему, – вздохнул он. – Убийца девочки найден, Дубников во всем сознался, пора сворачивать всю эту деятельность, и позаботься о том, чтобы журналисты не копались в этом дерьме. Навыдумывают страшилок, а к чему народ пугать? Коротко и по делу. Задержаны, предъявлено обвинение… Ну, ты знаешь…
– Это без меня, – сказала я, поднимаясь.
– Что? – нахмурился он.
– У нас с тобой был договор. Как только закончим дело…
– Ты с ума сошла. Что сейчас-то не так? Чем ты недовольна, скажи на милость? Я хоть раз вмешался в твою работу? Нет. А сейчас… ты же должна понимать.
– Да, я понимаю, – сказала я, направляясь к двери.
– Хорошо, я заеду вечером, и мы все спокойно обсудим.
– Я на рыбалку решила махнуть с Лялиным. Надо развеяться. Вернусь, позвоню.
Дома меня ждал сюрприз. Тагаев в компании Сашки смотрел телевизор. Я прошла и села рядом.
– Была у Деда? – спросил он.
– Да.
– И что? Ты остаешься?
Я решила проигнорировать вопрос. Тагаев достал из кармана мундштук и положил его на стол.
– Ты в ресторане оставила.
– Спасибо, – кивнула я.
– Пожалуйста. Ну, я пошел. – Он поднялся, а я взяла его за руку:
– Тимур…
– Ты молчи, – улыбнулся он. – Сейчас скажешь лишнее, потом жалеть начнешь. Знаешь пословицу: «Насильно мил не будешь. И тут уж ничего не поделаешь».
Он пошел к двери, а я окликнула его:
– Эй, как-нибудь сыграем в шахматы?
– Конечно, – пожал он плечами. – Просто некоторое время я буду очень занят. Позвоню, как освобожусь.
