– Лучше-то оно лучше, – вздохнула Женька, – только вот сделать сие не так просто. Сдается мне, бабка покруче Штирлица, такая враз заподозрит неладное.
– Старухи нет в комнате, логично предположить, что она отправилась к этому типу, – не унималась я, мало обращая внимания на слова подружки. – Если она покинула дом, то ясно, что не через центральный вход. Сколько дверей в доме?
– А мне откуда знать? – вытаращила глаза подружка. – Есть дверь с кухни, дверь в сад, больше не видела.
– Надо пройти по всему дому и проверить.
И мы отправились по коридору. Первым делом проверили дверь, выходящую из кухни. Она была заперта на засов, так же как и дверь в сад. Мы прошли дальше и вскоре обнаружили еще дверь. Женька толкнула ее, она без труда подалась, и мы увидели винтовую лестницу в подвал. Где-то внизу горел свет. Мы с Женькой переглянулись, и подружка отважно шагнула на первую ступеньку.
– Мы ж хотели проверить все двери, – запаниковала я.
– Она может прятать его и здесь, – возразила Женька и начала спуск, а я, чертыхаясь, пошла за ней.
Очень скоро мы оказались в мрачном коридоре с низким потолком, у основания лестницы горел фонарь, дальше коридор тонул во мраке. Вот тогда я совершенно отчетливо услышала чей-то стон, вздрогнула и уставилась на Женьку. Подружка замерла с открытым ртом, по ее физиономии стало ясно: я не ослышалась. Стон повторился, а вслед за ним едва различимый всхлип, точно кто-то плакал за стеной.
– Что это может быть? – пришла в себя подруга.
– Здесь кто-то есть, – пискнула я.
– Ясно, что есть, а кто?
Глупее вопроса я сроду не слышала и хотела прямо так и заявить об этом Женьке, а еще мне не терпелось побыстрее убраться из подвала. Но перепуганная Женькина физиономия почему-то произвела совершенно обратный эффект – мне вдруг стало смешно.
– Это привидение, – заявила я подруге. – По крайней мере, в фильмах они именно так стонут и всхлипывают.
– Какое привидение? – разозлилась подружка. – Откуда бы ему здесь взяться?
– Понятия не имею. Может, наш чокнутый Лев Николаевич приобрел его в Шотландии за сумасшедшие деньги.
Женька фыркнула и заметно повеселела.
– А может, это какой-то акустический эффект? Человек спускается в подвал и слышит стоны… Может, включается магнитофон?
– Может, ты прекратишь гадать и мы посмотрим, что там дальше? – прервала я поток ее красноречия и пошла по коридору с поразившей меня саму отвагой.
То, что Лев Николаевич мог завести привидение, казалось мне вполне возможным (одного взгляда на этот дурацкий замок достаточно, чтобы понять: у дяди есть проблемы), и Женька скорее всего права: это фокус, что-то включается в тот момент, когда в подвал входят люди. Ничего себе аттракцион. Но есть любители, которым это пришлось бы по вкусу. Успокаивая себя подобным образом, я достигла поворота, здесь коридор сужался и почти полностью тонул в темноте. Даже моего оптимизма было недостаточно, чтобы продолжить путь. Женька налетела на меня и задышала в затылок.
– Что дальше? – спросила она шепотом, включила фонарик, и мы увидели, что коридор идет вниз, через каждый метр имелась ступенька, и так – пока хватало света фонаря. – Идем? – спросила подружка. Я кивнула, скорее от отчаяния, и тут совсем рядом раздался леденящий душу вопль.
Не помня себя, я бросилась к лестнице, таща Женьку за руку, впрочем, подгонять ее не требовалось, если б не узкий коридор, мы наверняка пришли бы к финишу одновременно. Не помню, как мы выскочили из подвала и, захлопнув дверь, привалились к ней спиной.
– Если это фокус, – отдышавшись, заявила Женька, – то по Левушке психушка плачет.
Теперь, когда мы вновь оказались в знакомом коридоре, происшедшее в подвале воспринималось как чья-то глупая шутка. В самом деле, кто там мог стонать? А вдруг у нас с Женькой слуховые галлюцинации? Если честно, не особо в это верилось. Значит, все-таки фокус. И тут Женька выдвинула еще одну идею.
– А если это он? – заявила она.
– Кто? – растерялась я.
– Тип с бородой, естественно. Может, он ранен? Оттого и стонет.
– Тогда ему лучше стонать подальше от дома.
– Вряд ли Лев Николаевич или его гости заглядывают в подвал. А отсюда ничего не слышно.
– Хочешь вернуться? – с тоской спросила я.
– Нет, – поморщилась Женька. – Лучше Олимпиаду выследить: если она имеет отношение к этому подвалу, значит, он точно там.
Сказать по чести, Женькина версия представлялась мне глупой, но и в привидения я не верила, а допустить, что Лев Николаевич их специально разводит, было тоже нелегко. В общем, как ни крути, чепуха получается.
Не успели мы успокоиться, как услышали шаги. В пустом коридоре они звучали отчетливо, а вскоре раздались голоса, кто-то на ходу переговаривался. Мы с Женькой испуганно переглянулись и бросились к кухне. Справа была какая-то дверь, оказавшаяся незапертой. В отчаянии я влетела туда и втянула за собой Женьку, оставив дверь приоткрытой. Через несколько секунд сквозь щель мы увидели охранников, они мелькнули лишь на мгновение, но не узнать их было невозможно.
