пуговицы. Руслан утверждал, что рубашку сегодня не надевал, мы не могли это подтвердить, потому что утром видели Руслана в костюме и на рубашку не обратили внимания. Но я твердо стояла на том, что злосчастную пуговицу оторвала самолично. Коридор, где я ее выбросила, тщательно обследовали, но ее, разумеется, не нашли.
Тем временем прибыло милицейское подкрепление, и Руслана со скованными за спиной руками увели. Не успели они отбыть на катере, как в доме появились трое бравых ребят (надо полагать, долгожданное подкрепление), но, узнав о случившемся, один из них сразу же нас покинул, должно быть, отправился к руководству с докладом.
Лев Николаевич в печали от потери друга заперся в своей комнате, а Мстислав раз пять повторил, что у него важные дела в Питере и оставаться здесь он более не может. Дождавшись, когда шум понемногу уляжется, мы с Женькой покинули дом через калитку.
– Куда ты несешься? – сердилась подруга, пробираясь вслед за мной по тропинке по самой круче.
– К Любе, – пояснила я.
– Хочешь помочь Руслану? Понятно, хотя, по большому счету, ему в тюрьме самое место. Или у тебя другое мнение?
– Может, и место, но Любиного мужа он не убивал. Эти дурацкие улики никуда не годятся. Ясно, что парня подставили.
– Не волнуйся, он из тех парней, что из любой водички выходят сухими.
– Не в этом дело, я просто хочу разобраться…
– Понятно, – вздохнула Женька. – А как тебе такая идея. Руслан его убил, а кто-то решил этим воспользоваться и подложить ему свинью…
– Возможно. Вот это и предстоит узнать. Мы с тобой видели, как он покинул дом. То, что он прогуливался, маловероятно, где-то он был. Вариантов не так много, логично предположить, что он навещал Любу.
– Вот что значит детективы писать, – восхитилась Женька. – Однако у меня большие сомнения, захочет ли Люба с нами разговаривать.
– Интервью – это уже по твоей части, – не осталась я в долгу.
Дом выглядел необитаемым. Мы долго стучали без всякого толка, переглянулись, и Женька заметила:
– Возможно, она уехала вместе… с трупом, то есть с мужем, – испуганно поправилась подруга.
Мы обошли дом по кругу и обнаружили еще одну дверь, выходящую в огород, она была не заперта. Пробормотав что-то о незаконном вторжении, Женька вошла первой, а вслед за ней я. По темной лестнице мы поднялись в сени, Женька заметила настежь распахнутую дверь и устремилась туда.
Люба лежала на кровати за печкой, в первое мгновение я здорово перепугалась, решив, что она… в общем, я ожидала самого худшего и Женька, как видно, тоже, потому что шарахнулась в сторону при виде открывшегося нам зрелища. В этот момент женщина подняла голову, а мы с облегчением вздохнули.
– Чего вам? – спросила она растерянно, проведя ладонью по заплаканному лицу.
– Извините, – кашлянув, сказала Женька. – Мы пришли… может быть, вам…
– Мне ничего не надо. Уходите.
– Нам надо поговорить, – твердо заявила я. Она вдруг засмеялась и зло сказала:
– Хотите его вытащить? Ничего не выйдет. Пусть сдохнет в тюрьме. Я так и сказала, это он убил, он… он, негодяй. Слышите? Вы сами скоро поймете, это сейчас он перед вами танцует.
– Пойду-ка я чайник поставлю, – вздохнула Женька. – Посидим, поговорим…
– Что? – не поняла Люба.
– Я тоже думаю, что Руслану в тюрьме самое место, – пожала я плечами. – Но боюсь, что вашего мужа убил другой человек.
– Конечно. Сам он рук пачкать не станет. Послал кого-то. Он и ко мне пришел для того, чтоб больнее было, для того, чтоб я на суде свидетельствовала, что он у меня во время убийства был. Понимаете? Он же… он же… – Она заплакала, а я принялась гладить ее по плечу, пытаясь понять, что оплакивает Люба: гибель мужа или своих иллюзий. Скорее всего и то и другое. Женька сноровисто собрала на стол и принесла Любе чашку чая.
– Выпейте, станет легче. И расскажите все, как было. Вам здесь вряд ли есть с кем поделиться, а с нами можно.
Люба покорно отпила несколько глотков и отдала чашку мне.
– Утром Руслан был у вас?
– Был. Я проснулась, Вити нет, это муж мой… Испугалась, потому что поняла, куда он пошел. Надо было промолчать, соврать, а я… о господи… И тут Руслан. Не знаю, что со мной сделалось, ведь не хотела его в дом пускать, да подумала…
– Зачем он приходил?
– Грозил, конечно. Сказал, если я проболтаюсь… мог бы и не стараться, что ж я про этот срам буду людям рассказывать, да уж лучше…
– Но мужу вы все-таки рассказали?
– Я… он обычно крепко спит, выпивает он… выпивал… я в дом прошмыгну, он и не догадывался… А вчера бегу, а он на крыльце сидит, курит. Посмотрел на меня, будто все ему известно. Мне бы соврать, а я точно с ума сошла, вот все про мерзавца этого и рассказала.
