– Очень плохой ответ, милая, – заметил он и отключился.
Его остановить мне тоже не удастся, да сейчас это и бессмысленно, от нас, похоже, уже ничего не зависит.
Под утро я все-таки уснула, а проснулась ближе к полудню с сильнейшей головной болью. Покормив Сашку, отправилась с ним гулять. Время казалось тягучим, словно патока, и я не находила себе места. Пока не позвонил Лялин.
– Сегодня, – коротко сообщил он. – В два часа ночи. Успеешь?
– Не сомневайся, – заверила я. Взглянула на часы. Времени более чем достаточно.
Я сделала несколько звонков, что-то вроде сигнала готовности номер один. И вновь задумалась. Сашка бродил за мной по гостиной с очумелым видом. Теперь стрелки часов принялись крутиться с бешеной скоростью. Время не шло, а бежало, а я так ничего и не придумала.
– Придется идти на крайние меры, – с печалью в голосе сообщила я своей собаке.
Полночь. Надо решаться. Взгляд зацепился за хрустальную вазу, подарок от какой-то фирмы. Я взвесила ее в руках. Подходяще. Поставила на консоль в прихожей. Он скорее всего приедет не один. Если вообще приедет. С какой стати ему спешить на мой зов? Лялин правильно сказал: это вопрос цены. Сколько стоит его любовь? Потерпи, скоро узнаешь. Я покопалась в своей аптечке, достала снотворное. Со вздохом пошарила в тумбочке, нашла наручники, кстати, тоже подарок. Вешнякову показалось хорошей идеей подарить их мне на день рождения. Надо решаться. Я подошла к телефону. Ну, давай демонстрируй свои способности, Лукьянов, помнится, не раз обвинял меня в притворстве, надеюсь, он во мне не ошибся.
Дрожащей рукой я набрала номер, очень сомневаясь, что Тимур пожелает ответить. Но он ответил, бросил резкое «да», а я заголосила:
– Тимур, приезжай, ради бога… я не знаю, что происходит…
– В чем дело? – в его голосе суровости только прибавилось, и я, испугавшись, что ничего из моей затеи не выйдет, заорала в ужасе:
– Приезжай, пожалуйста. Кажется, я… я…
– Что случилось? – теперь в голосе было беспокойство, и я, ободренная этим, продолжила вопить в трубку что-то бессвязное, беспомощное. – Тебе плохо? Вызови «Скорую», я сам вызову…
– Не надо «Скорую», приезжай, пожалуйста… кажется, я сейчас умру.
– Что ты сделала? – теперь и он вопил, может, решил, что я надумала избавиться от ребенка при помощи спицы для вязания.
– Я ничего… ой, мамочка… помоги… – Я бросила трубку и для большей убедительности осела на пол и голосила теперь оттуда.
В трубке послышались гудки. Что я буду делать, если он все-таки вызовет «Скорую» и приедет одновременно с ней или позднее? Будем рассчитывать на лучшее. В любом случае надо подготовиться. Я надела банный халат, поверх повязала шаль, став похожей на бочонок, живот смешно топорщился. Растрепала волосы, умыла лицо, взглянула на себя в зеркало. Вид совершенно дикий. Глаза страдальческие, и бледна до жути. Симулировать ничего не пришлось. Я прекрасно понимала, после того, что я намерена сделать… Он мне никогда не простит… Но, похоже, это единственный выход.
В дверь позвонили, и я бросилась открывать. На пороге стоял Тимур, один, его ребята остались возле машины. Согнувшись в три погибели, я пискнула:
– Проходи.
Он сделал шаг, а я захлопнула дверь.
– Что с тобой? – спросил он, приглядываясь ко мне, и в голосе, и во взгляде был испуг и никакого намека на подозрение. Правду говорят, самые коварные существа – бабы и кошки.
– Я упала с лестницы.
– Господи, почему врача не вызвала?
– Я боюсь. Со мной что-то происходит…
– Ты спятила.
Он достал мобильник, я, держась за стену, зашла ему за спину, он отвлекся на телефон, не смотрел на меня, а я схватила вазу и огрела его по голове. Рука у меня тяжелая, и ваза тоже. Но он не упал сразу, удержался на ногах и даже успел повернуть голову в немом изумлении, прежде чем я огрела его еще раз. Вот тогда он рухнул, а я буркнула:
– Извини. – И сковала его наручниками. Потом принесла шприц и вкатила лошадиную дозу снотворного. Теперь будет спать как убитый. Наручники можно снять. Я присела рядом и ощупала его голову. Крови нет. Он парень крепкий, в лучшем случае полежит немного в больнице с сотрясением мозга. Будет время поразмышлять с досадой о том, какая я дрянь. С большим трудом я потащила его к дивану, подхватив под руки. Сашка заливисто лаял, очумев от происходящего.
– Цыц, – прикрикнула я. – Ничего с твоим Тимуром не сделается. И не зли меня. Не то и ты получишь.
Это подействовало.
В два приема мне удалось взгромоздить бесчувственное тело на диван. Увидев, как заботливо я подложила под голову Тимура подушку и укрыла его пледом, Сашка успокоился, забрался на диван и устроился у Тимура в ногах.
– Вот и ладненько, – вздохнула я и пошла переодеваться. Потом устроилась в кресле по-соседству.
Тут зазвонил мобильный Тимура, я его отключила, чтоб на нервы не действовал. Через полчаса начали звонить в дверь. Не терпится людям, оно и понятно, время приближается к отметке икс, а чем занят вождь, не ясно. Поняв, что вскоре приступят к решительным действиям и дверь скорее всего снесут, я вышла в холл и заорала:
