со временем сделать предложение, запросто смогли бы создать прекрасную семью, но вдруг узнаете, как глубоко заблуждались. Это милое создание имеет мужа и двоих детей, которые уже давно ходят в школу. К тому же выясняется, что это не такой уж ангелочек, как вам поначалу показалось. Сварливая, злая женщина. Стоя в очереди за жемчужной ванной, ангелочек из-за пущей мелочи закатила такую истерику, что вам некуда было деваться, после этого хотелось бросить этот милый уголок и уехать, чтобы этой дамы больше не видеть.
Или вот еще такое: вам понравился сосед по палате. Вы прониклись к нему чувством несказанного уважения, доверия, угощали вином, мандаринами, водили в кино, но скоро выяснилось, что это чучело писало вашей жене черт знает что, стряпало анонимки-письма, выложив ей в извращенном виде сорок бочек арестантов.
И не только жене. На работу писал всякие кляузы на вас.
Мало что может случиться, когда вы отдыхаете среди такой разношерстной публики.
Разве мыслимо передать скупыми словами хоть сотую долю того, что здесь происходит и какие неожиданности бывают?
Вы съехались с разных концов страны, кто поездом, кто самолетом, пароходом, кто добирался сюда сперва на оленях, собаках, верблюдах, затем поездом, вертолетом, лайнером, а кто вообще пешком.
Некоторым из вас так нужен был этот санаторий, всякие кварцы, ингаляции, жемчужные и радоновые ванны, как вам – головная боль. Но когда в месткоме, фабкоме выдают бесплатные или тридцатипроцентные путевки, «горящие» или премируют вас путевкой, почему же не поехать к черноморским брегам, Кавказским горам и долинам?
И люди охотно едут!
В самом деле, кому может повредить море, солнце и вода, морской и горный воздух или удивительные горные склоны, где в знойные августовские дни сверкают снежные вершины?
А то, что врачи и сестры будут вас терзать своими процедурами, анализами, советами, – не такая уж беда. На месте всегда можно сориентироваться, чтобы это все обойти, принимать в маленьких дозах.
И вот когда пощупали ваш пульс, измерили давление, выстукали и выслушали вас, прописали ванны, процедуры, дали миллион советов, как себя вести, вы сломя голову бросаетесь вниз, к морскому берегу, где горячий золотистый пляж усеян бронзовыми телами обоих полов и где течет совсем иная жизнь, чем в процедурных кабинетах и тихих коридорах.
Вы бросаетесь в воду, и солнышко греет вас сверху, испытываете невыразимое удовольствие. А изумительные изумрудные волны ласкают и качают вас, словно на волшебных качелях, и вы думаете в это время, что если на свете в самом деле существует нечто вроде рая, так он, безусловно, расположен здесь, на море.
Незнакомые люди быстро знакомятся, подплывают друг к другу, что-то спрашивают, шутят, заводят разговоры, и
Вскоре тайны перестали быть тайнами, секреты – секретами.
Каждый помнил на пляже свой камень, свой уголок, свой грибок, топчан. И оживленный смех, говор не умолкали ни на минуту.
Какое блаженство!
Мы теперь заранее знали, кто будет беспрерывно курить и кто рассказывать анекдоты, кто читать газеты, душещипательные детективы, кто напевать приевшиеся мелодии из забытых кинофильмов, а кто играть в кинг, подкидного дурачка, шахматы. Знали и тех, что найдут уединенные местечка где-нибудь под скалой и будут там коротать время в одиночестве и бездумье.
В первые дни под палящими лучами солнца и с помощью соленой воды все загорели, как цыгане, позабыли, что такое усталость, пренебрегли почтенными своими летами и оставили все мирские заботы позади. Шутили, смеялись, озорничали, вытворяли такое, что, будь это дома или на работе, сочли бы тебя чудаком и в недоумении пожимали бы плечами.
На отдыхе, однако, все сходит, многое прощается, на многое закрывают глаза, и это ни у кого не вызывает удивления.
Люди помнят, что смех, веселье, радость лечат пуще всяких лекарств. Помнят и то, что несчастен тот человек, который не умеет смеяться.
На нашем пляже, где с первого дня образовалась веселая и постоянная компания, которая после завтрака сразу же мчалась на берег, вместо того чтобы ходить на процедуры, царило необычное оживление, и нытики нам завидовали.
Тут у нас уже выработался свой режим, свой порядок, свой устав.
Но вот вдруг появился новый «больной», никому не знакомый, и сразу же внес какой-то диссонанс.
Это был склонный к тучности пожилой мужчина с открытым добродушным лицом, черными усиками, с молочно-белым телом, обильно поросшим темными волосами, которые на голове почему-то начисто отсутствовали.
Его волевое лицо и проницательные темные глаза с теплинкой невольно привлекали наше внимание.
Человек молча и запросто подсел к нам на песок, будто он кого-то из нас знал, внимательно слушал наши не всегда удачные остроты, посмеивался в усы, держался вблизи нашей компании, хотя был много старше всех и не всегда, видимо, были ему по душе наши шутки.
Правда, он с первого взгляда показался нам куда скромнее и проще многих.
Он, кажется, был доволен, что мы его беспрекословно приняли в наше общество и неотлучно находился все время рядом с нами, бросался в волны вместе с нами, когда становилось жарко, вместе с нами делал зарядку, прыгал, бегал вдоль берега. Однако уклончиво, неохотно отвечал на вопросы, не сказал, кто он, откуда приехал и где трудится.
Звали человека Михаилом или запросто – дядя Миша «И, представьте себе, он ни на кого не обижался. Наоборот, был доволен. Видимо, он опоздал в санаторий на несколько дней, поэтому ему досталась не очень
