никому не интересно.
— Сложно объяснить, — сказал Лядов. — Я думал, прилетев на выбранную планету — я не знал, что это будет Камея, — мне станет легче, ну, цели своей достигну, что ли. Но легче не стало, наоборот, что-то усугубилось. Я не понимаю, зачем мы здесь. Томление какое-то.
— Подожди, — сказал Трайнис. — Мы же на Земле сформулировали цель полета.
— Да... — с затруднением произнес Лядов. — Но сейчас я не вижу в ней смысла. Какое мне дело до XX века? Я не историк, не ретро-психолог. Дилетантски интересовался, изучал материалы. Да, была непонятная страсть к древностям. А найдя дневник поэта, я просто заболел. Несколько недель я был этим Еленским. Вы не заметили?
— Ты часто бывал задумчив, — вежливо сказал Трайнис.
— Ты мне начинаешь напоминать псевдоноогенный феномен, — сказал Вадковский. — Я помню, как ты с азартом убеждал меня готовиться к профессии прогрессора на натуре.
— А ведь неплохо получалось, — усмехнулся Лядов.
— Пожалуй, — согласился Вадковский. — Все было очень грамотно обставлено. Старые книги, напильники. А помнишь, как разводили огонь под дождем?
— Помню. «Испытать ощущения побега»... — Лядов поморщился. — Тогда — да. Но теперь... Не то это все.
— Слава, я чувствую ты куда-то клонишь. Но если вы с Ромкой попытаетесь связать твою историю с происходящим на Камее — я не соглашусь. Но факт остается фактом — тебя действительно что-то тянуло. Конечно, не сюда конкретно, но — с Земли. Совершенно не получается, — тихо сказал Трайнис. — Не рационально. Не разумно. Но как будто все завязано... Да нет, чушь.
Лядов дернул плечом:
— Я тоже мистикой не интересуюсь. Но сам видишь, к чему все это привело.
— В отчете сказано: «псевдоноогенные феномены», — напомнил Роман. — Там ни слова об их искусственном происхождении — заметили? Псевдоноогенные. Долго еще идти?
— Долго, — сказал Трайнис. — Очень. А с такими приключениями...
Вадковский, поколебавшись, глотнул вина.
Гинтас взглянул на него и промолчал.
Роман лег на спину. Деревья кренились, далекий зеленый полог плыл над головой, земля покачивалась под лопатками. Глаза закрывались сами собой. Было тепло и уютно. Гудящие от усталости ноги и руки растворились в неге, стали воздушными шариками. Вадковский едва не рассмеялся от наслаждения — не смог, отяжелели веки, губы.
— Пусть поспит, — сквозь нарастающий шум долетел голос Трайниса.
Вадковский открыл глаза и уставился в далекий неровный зеленый мутно светящийся потолок. Целую секунду он соображал, где находится. Его родная комната мгновенно унеслась и растаяла вдали. Когда Роман наконец сообразил, то почувствовал боевой азарт и разочарование одновременно.
— ...Не обновилась информация о Камее, — раздался над ухом голос Трайниса. — Это вообще ни в какие ворота не лезет. Тут же просто опасно! А нам сухо и академично сообщают «псевдоноогенные феномены» — и все?
— Возможно, мы первые столкнулись с таким жестким воздействием, — пробормотал Вадковский, переворачиваясь на живот. Перед ним оказалась криво стоящая темно-зеленая бутылка, опорожненная на две трети.
— Выспался? — спросил Трайнис. — Ты хочешь сказать...
— Я просто ищу логическое объяснение, хотя бы формальное. Допустим, информация не обновлена потому, что до нас такой степени местных странностей никто не испытывал на себе.
— Но почему здесь нет СКАДа? Сбит... то есть, упал спутник. Экстраординарное происшествие. Это как раз их работа. Как бы сейчас был кстати терминал... — простонал Трайнис. — Спокойно порыться в базе данных, узнать про эти экспедиции на Камею: когда они здесь были, что видели, чем занимались, кто участвовал. Впрочем, если здесь объявится корабль СКАДа, мы первым делом будем отправлены домой.
— Это точно, — сказал Лядов.
— А мне все-таки интересно, — сказал Вадковский, — причина нашего полета никак не связана с происходящим здесь?
— Что? Какая причина? — спросил Трайнис.
— Роман, — сказал Лядов, — ну какая может быть связь? Случайное совпадение. Ткнули в строчку каталога и полетели.
— Ха, совпадение, — Вадковский ухмыльнулся, — случайное. Запомните, нет ничего случайного. Камея, между прочим, нас этому учит.
— Рома, не забивай нам голову, — сказал Трайнис. — Мало насущных проблем? Не забыли еще, что мы должны найти корабль и улететь отсюда?
— Ладно, насущный вопрос, — сказал Вадковский. — Я не инженер, но не слишком ли сильно шарахнул универсальный генератор?
— А заодно с ним аккумулятор глайдера, — пробормотал Трайнис. — Я тоже не инженер и не физик. По-моему, взрыв был чудовищный. Только в кино такие видел.
— Мог ли аккумулятор за сутки переполниться энергией больше, чем за годы на Земле, так, что не выдержала изоляция?
Трайнис помедлил с ответом:
— Скорее всего от удара пошла вразнос система вакуум-генератора. Чувствую, ты тоже к чему-то клонишь, Роман. Говори прямо. У нас мало времени. Кстати, перекур пора заканчивать.
— Я думаю, на этой планетке энергетика зашкаливает, — сказал Вадковский. — Может быть, именно поэтому флора здесь феноменально живуча и здорова?
— Притянуто за уши, — сказал Трайнис. — Что же тогда случилось с фауной?
— Не знаю. Наша техника отказала не просто так. В диверсию, надеюсь, никто не верит? Согласись, объяснение может быть только материальным — какое-нибудь поле или излучение. Мощное. Возможно, неизвестное.
— Кто-нибудь заметил ухудшение, изменение самочувствия? — деловито спросил Трайнис.
— Я нет, — сказал Вадковский.
— Я тоже, — сказал Лядов.
— И я нет, — кивнул Трайнис. — Любопытно. Очень любопытно. Славка, спасибо тебе.
— За что? — удивился Лядов.
— Здесь очень интересно, — сказал Трайнис.
— Не знаю, — с сомнением сказал Лядов. — Я стал понимать тех, кто предпочитает сидеть дома, читать книги, смотреть кино и путешествовать дистанционно. Уютное кресло, тепло, сухо. Надо было проверять мою идею на симуляторе.
И все заулыбались — как это было бы наивно, попытаться воспроизвести испытанное ими на симуляторе. Один ночной костер чего стоит.
Вадковский сел, протирая глаза:
— Хорошо покемарил. — Встрепенулся: — Я долго спал?
— Как профессионал — четверть часа глубокого сна, — сказал Трайнис.
— Во, — сказал Лядов, — теперь Рома заговорил анахронизмами. Ладно, по последней — ив путь.
Они пустили бутылку по кругу.
— Какой там наш следующий ориентир? — Трайнис глотнул, скривился, шумно вдохнул через ноздрю. — Ух.
— Этот, как его... распадок, — сказал Вадковский. — Довольно характерный, не спутаем.
Лядов заткнул горлышко пробкой:
— Сам ты распадок. Ты хоть знаешь, что это такое?
Роман, вытягивая шею, всматривался в чащу перед собой, сказал рассеянно:
— Не-а. Пришло вот в голову.
— Феномен ты наш, — Лядов взвалил ремень контейнера на плечо. — Ну, веди.
