Бинбаши Тамиржан был опытным военачальником. Поэтому недолго он вел свой отряд по открытой степи.
— Куварза-батыр! — позвал тысячник одного из самых смышленых воинов. — Бери трех нукеров и скачи вперед. Будешь моими глазами.
— Повинуюсь, бей[13]! Эй, Баюк, Карим, Ма-рулла, за мной!
Четверка сорвалась с места, и вскоре только струйка снежной пыли указывала их след в степи.
— Юзбаши[14] Максум и Гильман-батыр, разделите сотню пополам. Ты, — указал тысячник на Максума, — поведешь своих вправо: там речка и глухой тугай[15]. Идите как можно скоро, но скрытно. Вышли вперед разведку...
— Я все понял, о Побеждающий бей!
— Хорошо. Но и за мной следи. Я с пятью нукерами буду на виду ехать.
— Все будет исполнено, как ты велишь, о...
— Спеши!
Максум с полусотней воинов тотчас ускакал вправо, и через несколько мгновений этот отряд канул в низине.
— Ты, — обратился Тамиржан к Гильман-батыру, которого давно знал как храброго и осторожного разведчика, — скачи вон к тому перелеску. — Тысячник указал вперед, чуть левее, где синела вдалеке полоска леса. — Укройся там в засаде и также следи за мной. Все время старайся быть впереди нас, но из леса не выходи.
Когда и эти всадники умчались, Тамиржан-бей помедлил немного и, сопровождаемый пятью нукерами, не спеша порысил по открытой степи на восток...
Прошел час. От передовой четверки не было никаких вестей. Не отзывался покамест и Максум- юзбаши. Гильман-батыр гонца посылать должен был в крайнем случае, поэтому вестей от него не ждали.
Тысячник со своими нукерами уже достиг перелеска. Он начал было сомневаться, а есть ли впереди еще кто-нибудь кроме его воинов: времени прошло много, разведка достаточно далеко углубилась на восток. Можно было возвращаться, как только вернется Куварза-батыр. Но тот со своей тройкой воинов словно растворился в снежной белизне. Бей оглянулся: солнце уже заметно скатилось к западу.
— Эй, ты, — указал он пальцем на одного из ближайших нукеров, — скачи вперед и передай Куварзе-батыру, чтобы возвращался.
Тот уже пришпорил коня, но начальник приказал:
— Подожди! На обратном пути разыщешь юзбаши Максума и скажешь ему то же. А мы тут подождем!
Гонец ускакал. Остальным Тамиржан приказал спешиться.
Нукеры сошли с коней, утоптали площадку в снегу. Двое пошли было к ближайшему кустарнику, обнажив мечи. Бей остановил их окриком:
— Огня не разжигать!
Те пороптали шепотом, вернулись. Тамиржан криво усмехнулся, развязал переметную суму у седла, достал кусок вяленого мяса и пресную лепешку. Конь его, почуяв хлеб, повернул голову, вздохнул шумно.
— О-о мой Атбасар, — проговорил неожиданно ласково суровый военачальник и поделился обедом с товарищем трудов бранных.
Нукеры уселись в кружок, стали закусывать кто чем. Кони их стояли рядом, привязанные длинными ремешками к поясам хозяев...
Один из нукеров подошел к тысячнику, шепнул что-то на ухо. Начальник кивнул головой. Воин покопался в седле своего коня и вытащил на свет плоский глиняный кувшин.
— О-о! Хорза-а! Якши! Бик якши![16] — загалдели батыры.
Тамиржан отхлебнул обжигающей влаги, помедлил, отхлебнул еще... Воины враз перестали есть, не спуская глаз с кувшина. Тысячник насмешливо покосился на них, потом кинул сосуд ближайшему нукеру. Тот ловко перехватил его на лету и выдернул пробку.
— Одели всех поровну, — милостиво разрешил бей.
Татары возобновили трапезу, не забывая, однако, зорко следить за степью. Тысячник первым заметил точку у горизонта. Она приближалась.
— Внимание! — проревел начальник, и нукеры его мгновенно оказались в седлах.
Вскоре точка разделилась на четыре вертикальные черточки...
— Только четверо возвращаются, — сказал кто-то в полной тишине.
— Наш гонец поехал юзбаши Максума звать, — высказал предположение другой.
Тамиржан молчал, что-то насторожило его...
Когда уже воочию каждый увидел, что разведка скачет во весь дух, из-за дальнего холма внезапно вынырнула погоня. Сколько было врагов, сосчитать пока из-за далекого расстояния было невозможно, но, предположил опытный Тамиржан, никак не меньше двух десятков.
Бинбаши хладнокровно ждал. Четверка подлетела. Гонец был среди них.
— Баюк погиб, — ответил на немой вопрос начальника возбужденный скачкой Куварза.
— Кто это? — кивнул в степь Тамиржан-бей.
— Кайсаки[17], наверное, — сказал батыр и похвалился: — Одного я спешил стрелой.
— Много их?
— Два десятка. Это все, других не видно в степи.
Вражеские наездники остановились все враз, разглядев, что силы противника удвоились.
— Где вы их заметили? — хладнокровно допрашивал Тамиржан-бей разведчика.
— С кургана далеко видать. Они из балки выскочили неожиданно.
В это время от кучки недавних преследователей отделился всадник на тонконогом сером коне и поскакал к ним.
Нукеры подобрались, готовые выхватить оружие.
— Куварза, заряди цагру[18]! — приказал тысячник. — И приготовься незаметно выстрелить по моему знаку.
Всадник остановился шагах в сорока, опасаясь аркана. Крикнул:
— Кто вы?! И почему заслоняете путь вольным батырам?!
Куварза тем временем, стоя позади тысячника, снарядил арбалет и держал его наготове так, чтобы не заметил чужой наездник.
Тамиржан-бей не счел нужным надрываться в ответ, а предоставил это право громогласному батыру Марулле. Тот и ответил незнакомцу так, что кони присели:
— Здесь бинбаши грозного султана Высочайшей Орды, ослепительного и всевластного Али-ан-Насира! Сойди с коня, овечий помет, и встань на колени! Иначе ты потеряешь свою перезрелую тыкву, по незнанию считая ее головой!
— Ха-ха! — отозвался чужак насмешливо. — Я нукер настоящего и единственного султана Высочайшей Орды Мухаммед-Уруса[19] Гияслид-Дина Могучего! Меня зовут Абукир-бохадур! И я тоже бинбаши! Если вы не уйдете с дороги, мы накрошим из вас много корма для воронов! Я гонюсь за красным волком, и горе тому, кто встанет на моем пути! Прочь с дороги, сыны шакала!
— А он нагл, — спокойно заметил Тамиржан-бей. — Куварза, ссади его с коня.
Батыр мгновенно вскинул самострел, и толстая оперенная железная спица со свистом сорвалась с ложа. Серый арабский жеребец Абукира подпрыгнул, встал на дыбы и опрокинулся. Ловкий всадник успел спрыгнуть наземь. К нему одновременно ринулись двое нукеров Тамиржана и вмиг захлестнули арканами.
Чужеземцы, увидев это, устремились на помощь попавшему в беду товарищу. Но из перелеска и из зарослей тугая вымахнули одновременно засадные воины юзбаши Максума и Гильман-батыра...
