— пели ребята.
Да, до дома было ещё очень далеко. Но борт приземлился именно в Махачкале, как в песне.
Глава 6
Подполковник милиции Звонарёв, или просто Палыч — как его называли ребята, построил отряд и довёл до сведения, что отряд делится на две равных части, половина будет нести службу в посёлке Дылым Казбекского района, а вторая часть в селе Новолакское Новолакского района Дагестана. Но это завтра, а сегодня всем отдыхать, тем же кто не успел купить необходимое даётся время сделать покупки.
Иван Павлович Звонарёв — начальник штаба отряда был из тех, кого называли отцом — командиром. Был он высокого роста, сухопар, чёрен, как цыган и очень отзывчив. Человеком он был прекрасным, к своим подчинённым требовательным, но в обиду их не давал никому. В милиции Палыч прослужил уже двадцать с гаком годков, но сохранил юношескую натуру и тонкое чувство юмора. В отряде его любили, а в нарды Палыча обыграть не мог никто.
Отношение местного населения к военным поразило Сергея до глубины души. Старуха — даргинка, торговавшая на рынке, наотрез отказалась брать с ребят деньги: «Возьмите так чего надо, солдатики. Ничего мне не надо. Вы сюда приехали меня защищать» — сказала она омоновцам. На улицах гражданские люди подходили к ребятам и засовывали в карманы деньги, если кто — нибудь отказывался, то очень обижались и рвали купюры на части.
Ночевали на взлётной полосе. Расстелили спальники, укрылись фланелевыми простынями, выставив по периметру боевое охранение. Не расслабляться ни при каких условиях — девиз всех отрядов особого назначения, а особенно если в пятидесяти километрах к югу громыхает война. Спать было невозможно — за день асфальт на взлётке раскалился докрасна. Когда же на землю опустилась ночная прохлада от него пошли испарения. Чувство было такое, что находишься в сауне. Сергей, проворочавшись полночи с боку на бок, махнул на сон рукой и, поднявшись, пошёл проверять посты — время дежурства было его боевого взвода. На первом посту службу нёс Вадим Вахромеев — детина двухметрового роста. Сергей, увидев его богатырскую фигуру, улыбнулся, вспомнив смешной случай из жизни Вадима.
А дело было так: в начале девяностых годов, во время первой чеченской, сотрудники ОМОН круглосуточно дежурили на всех въездных блокпостах в город. Два сотрудника дорожно-патрульной службы ГАИ и один омоновец — наряд на КПП. В то время существовало такое правило — омоновец прикрывает ГАИшников, а те досматривают транспорт. Причём в обязанности последних входило плотно накормить своего боевого товарища. Проедет хлебовозка — скинет пару батонов, повезут молоко — отольют трёхлитровую баночку, пропылит старенький ГАЗОНчик с мясокомбината — опять же пара палок колбасы для любимых инспекторов. Кто ж с ними ссориться хочет? Они тут каждый день стоят, а ты каждый день здесь ездишь.
Вадим заступил на КПП с вечера, ближе к полуночи ДПСники погнались за машиной, которая проехала через блок-пост и не пожелала остановиться. Прошло уже около сорока минут, а их всё не было на месте. Вадим нёс службу в одиночку, важно прохаживаясь вдоль поста. Через пять минут его желудок начал прилипать к позвоночнику. А ещё через пару минут он понял — сейчас он упадёт в голодный обморок, а потом наступит мучительная смерть. Он даже поёжился, так ему стало неприятно. В его планы не входило погибнуть во цвете лет. Вадим начал оглядываться по сторонам, ища глазами мимо проходящий транспорт — авось у водителя в багажнике заваляется маленький кусочек сальца. В животе у Вадима заурчало, он принял это как руководство к действию. Как назло дорога умерла — никакой даже самый маленький и плюгавенький «Запорожец» не пылил по ней. Вадим почувствовал, как у него закружилась голова, и понял — началось. Он выше на середину дороги посмотрел направо потом налево — никого. И вдруг, о счастье, со стороны дамбы упали на шоссе лучи дальнего света большегруза. Вадик пошёл ему навстречу, сигнализируя автоматом — водитель стой. Водитель фуры оказался простым эстонским парнем и так, как от природы был законопослушным гражданином — принял вправо, остановился и приготовился предъявить сотруднику милиции права, ПТС и транспортную накладную.
— Сало есть? — ошарашил его Вадим.
Возникла довольно длительная пауза — файлы эстонца не сходились.
— Сало есть? Я тебя спрашиваю? — повторил свой вопрос Вахромеев.
— Сал-ла ньет, есть тол-лько кур-ра! — пробормотал водитель.
— Давай, — рявкнул Вадик и, получив банку консервов, махнул рукой — Проезжай.
Эстонец, ничего не поняв, нажал на гашетку и продолжал путь, думая: «Что же это за страна такая? Где все знают про военную тайну, но никогда не поймут буржуины в чём она».
Проверив Вахромеева, который бдил как положено, Сергей направился на другой пост, где стоял его хороший приятель — милиционер-водитель Валька Топорков. Валентин дремал, обняв автомат и присев на бугорок, поросший верблюжьей колючкой.
— Спим? — спросил он, подойдя и присев рядом.
— Да, доктор, испытываю проблемы со сном: правда вечером ложусь рано, утром встаю поздно, но весь день ворочаюсь и не могу уснуть, — и Валька весело рассмеялся.
Валентин Топорков был невысок ростом, сухощав как мальчишка, коротко подстрижен. Улыбка не сходила с его лица, а серые жизнерадостные глаза постоянно таили усмешку. Сергей подружился с Валентином на почве меломании. Оба с упоением слушали «Роксетт» и песни группы «Воскресенье». Валька в любой ситуации что-нибудь напевал и был готов схохмить в любую секунду.
Как — то патрулируя на автомобиле, водителем которого был Топорков, по городу Сергей услышал в эфире позывной одного из райотделов милиции.
— Я «Нева», я «Нева», кто из патрульных автомобилей находится недалеко от проспекта Мира?
— «Бархан» на связи, мы недалеко, что случилось? — ответил Сергей в рацию, думая, что совершено какое-нибудь дерзкое преступление.
— «Бархан!» — обрадовано заскрипела рация, — срочно проехайте по адресу: Мира дом. 7, там, на чердаку кто — то топаеть и хлопаеть.
Валентин, находясь за рулём, покатился со смеху, ему даже пришлось притормозить и продышаться. Он взял рацию и ответил:
— А может это полтергейст?
В эфире возникла пауза, после чего рация ответила: «Если не хотите, не ехайте, зачем же непонятными словами обзываться? Щас позвоню вашему командиру и пожалуюсь на вас. Правильно вас все гоблинами зовут».
Тем же летом Сергей со своими товарищами был направлен в командировку в один из районов, который находился на стыке трёх областей. Проблема состояла в том, что в районе находилось много скотоводческих хозяйств. Гастролёры из соседних областей появлялись в коровниках и свинофермах под покровом ночи. Действовали очень дерзко и ловко. Уводили скот, причём были хорошо оснащены и исчезали как призраки.
Начальник местного райотдела милиции на оперативных совещаниях в управлении только руками разводил: «Уж чего мы только не придумывали, — горестно говорил он, — и засады на ночь выставляли, и на усиленный вариант несения службы переходили, устраивали беседы с местным населением, чтоб помощь оказывали. Всё напрасно. Они в другом месте появляются. Как чувствуют».
— Чувствуют, говоришь, — генерал чиркнул зажигалкой, поднеся её к сигарете, — а может, кто из твоих их координирует?
— Нет, товарищ генерал, я в своих людях уверен. Разброс хозяйств очень большой, а сотрудников у меня не густо.
— Понятно, если не густо — поможем, — и, обращаясь к Атаманову, генерал сказал, — Аркадий
