Навороченный «рейнджровер» Маскелла стоял возле розового «мустанга» Джанет. «Морриспикап» принадлежал Гилпину. Машина управляющего стояла на улице. Оставался «остинмаверик», который Элли никогда прежде не видела. Она указала на него Литтону.
— Машина компании, — заметил он, постукивая пальцами по ветровом стеклу.
Пассажирское сиденье машины было завалено глянцевыми папками с вытисненной на обложке надписью ВЕЛИКАЯ ЗАПАДНАЯ ЖЕЛЕЗНАЯ ДОРОГА.
— Туман рассеивается, — пробормотал Литтон. — Кажется, у тебя должны быть гвозди?
Озадаченная Элли порылась в сумочке, отыскала гвоздь и протянула его Литтону.
— Превосходно. — Литтон присел у дверцы и принялся орудовать гвоздем в замке. — Этому трюку тебе учиться не советую, Элли… Ну вот, мой старый сержант может мною гордиться.
Он взял одну из папок, потом захлопнул дверцу.
Они торопливо покинули стоянку и сбавили темп лишь возле автобусной остановки. Стены ржавеющего навеса были густо обклеены объявлениями о продаже всякой всячины. Литтон устало понурился. На рукаве проступило темное пятно — у него вновь открылась рана. Но все же он отделался легче, чем оставшийся без ушей Эрскин.
— Все дело в пыхтелках, разрази меня гром, — буркнул Литтон. — Дорога, которую для них прокладывают, всегда полита кровью.
Маскелл с компанией вышли из паба и торопливо направились мимо деревенского дуба к автостоянке. Маскелл шел в центре, раздраженно провожая гостя, явно не ожидавшего, что на десерт к обеду по-деревенски и лекции о местной географии он получит еще и трактирную драку с отстреливанием ушей.
Гость залез в свой «маверик», Маскелл помахал ему вслед, потом принялся выкрикивать команды своим людям. Элли улыбнулась, услышав, насколько он зол, но Литтон выглядел озабоченным.
В тот вечер после ужина Литтон показал Сьюзен карты и расчеты. Элли изо всех сил старалась понять его объяснения. Кажется, Сьюзен в этом преуспела больше.
— Это связано с приватизацией железных дорог, — сказал он. — Меры, принятые после войны, то есть централизация и национализация многих отраслей, теперь отыгрываются правительством тори. На сцену выходят частные компании. Заключены многочисленные внутренние сделки, обещаны приличные комиссионные.
— Около Элдера вот уже пятьдесят лет нет железной дороги, — возразила Сьюзен.
— Когда разделят «Бритиш рейл», то компании, получившие кусочки прежней сети железных дорог, бросятся друг на друга, как бойцовые псы. Закроются некоторые линии и откроются другие, но не потому, что это нужно, а чтобы получить преимущество перед конкурентом. ВЗЖД, которая сейчас заигрывает со сквайром, хотела бы, чтобы все поезда из Уэссекса в Лондон шли через Бристоль. Тогда они смогут повысить стоимость перевозок и отрезать от бизнеса «Юго-восточную компанию». А чтобы сделать это, им нужно протянуть ветку вот здесь, через южную оконечность фермы Маскелла и как раз через ваш огород.
Сьюзен взбесилась:
— А я не желаю, чтобы через мою ферму проложили рельсы!
— Зато Маскелл понимает, сколько он на этом заработает. И не только на продаже земли по вздутой цене. Там поставят и водокачку. А может, даже станцию.
— Он не сумеет заключить сделку без фермы Госмор?
— Нет.
— Что ж, тогда пусть насвистывает «Лиллибулеро».
— Возможно, все будет сложнее…
Свет замерцал и погас. Теперь кухню освещало лишь красноватое свечение углей в печи.
— Элли, я же тебе велела проверить генератор! — рявкнула Сьюзен.
Элли запротестовала. За генератором она следила очень тщательно.
Однажды у них отключился холодильник, и за ночь прокисло молоко, собранное в течение недели.
Литтон махнул рукой, призывая к тишине, и достал револьвер. Элли прислушалась к доносящимся с улицы звукам.
— Окна наверху закрыты? — спросил Литтон.
— Я же просила не приносить эти штуковины в дом, — ровным голосом проговорила Сьюзен. — В своем доме я оружия не потерплю.
— Скоро у вас не останется выбора. Когда заявятся нежданные гости.
И тут Элли заметила во дворе крадущиеся тени. Грохнул выстрел, окошко словно взорвалось. В зияющий проем влетел огненный шар, плюхнулся на стол комком промасленных горящих тряпок. Сьюзен схватила доску для резки хлеба и придавила пламя.
За окном оглушительно грянули динамики. «Битлз», шумная «Хелтер Скелтер».
— Значит, Маскелл так представляет музыку хиппи, — прокомментировал Литтон.
Грохот динамиков заглушал выстрелы. Пули рикошетили от каменных стен, прошивали окна и ставни. Литтон затолкал Сьюзен и Элли под массивный кухонный стол.
— Оставайтесь здесь, — велел он и пошел наверх.
Элли заткнула пальцами уши и крепко зажмурилась.
— Маскелл нас убьет? — спросила она.
Сьюзен напряглась, Элли обняла ее.
Наверху раздался выстрел. Литтон открыл ответный огонь.
— Я ему помогу, — заявила Элли.
— Нет! — крикнула Сьюзен, когда Элли выскользнула из-под стола. — Не смей…
Она хорошо знала дом, и темнота не была помехой. Как и Литтон, она ринулась на второй этаж.
Из окна своей спальни (стекло в котором уже вышибли пули) она могла видеть даже линию деревьев. Луны на небе не было. «Битлз» все еще наяривали свой поп-рок. В саду уже развели костры: фигуры в капюшонах и накинутых на плечи пончо приплясывали среди деревьев, помахивая четками. Но маскарад ее не обманул. То были не хиппи Джаго, а люди Маскелла.
Элли поняла, что настало время занять последний рубеж обороны. Ее и Сьюзен задвинули слишком далеко. Хватит. Маскелл не получит их землю!
Человек с огненным шаром в руке метнулся к дому, намереваясь швырнуть «бомбу» в окно. Элли выхватила рогатку и всадила гвоздь ему в живот. Вопль нападавшего заглушил даже музыку. Он согнулся, пламя перебросилось ему на грудь и охватило пончо. Мужчина задергался, вереща не хуже проткнутой ножом свиньи, и сдернул пылающий капюшон.
Это был Тедди Гилпин.
Хромая и все еще дымясь, он побрел обратно. Элли могла бы всадить ему еще один гвоздь в затылок.
Литтон держал оборону в коридоре, перебегая от окна к окну и посылал в темноту пули. Один из нападавших неподвижно лежал ничком на лужайке. Элли надеялась, что это Маскелл.
Она выкарабкалась из своего окна, вцепилась в водосточную трубу и затаилась в тени под козырьком крыши, где и повисла летучей мышью, зажав в зубах рогатку. Потом по-обезьяньи забралась на крышу и притаилась за трубой.
Если она станет стрелять с крыши, они не смогут приблизиться и поджечь дом. О, теперь она не будет тратить гвозди зря и всадит их в голову любому, кто пересечет границу их земли!
И тут Элли увидела кончик лестницы, торчащий над дальним краем крыши.
Чья-то рука схватила ее за шею, вторая вырвала рогатку. Сильно завоняло сидром и навозом.
— Это наша малютка-браконьерша, — проворковал Стэн Бадж, лесничий Маскелла.
— Разве я сейчас в чужих угодьях? — поинтересовалась Элли и возмущенно впилась зубами в запястье давнего врага.
Хоть она и понимала, что происходящее далеко не игра, но все же удивилась, когда Бадж ударил ее
