день? А то сегодня…
— Ты передумал? Хорошо, я только поддерживаю твое решение.
— Нет. Я не передумал, но только сегодня очень много дел. Детей я должен встретить — гостили у родителей жены.
— Как хочешь, но следующий раз будет не скоро.
— Почему?
— Для этого надо выбрать подходящий день, а какой — я пока не знаю. Вот сегодня — как раз в точку!
— Чем же подходит этот день?
— Посмотри на календарь, сегодня — Всемирный день предотвращения самоубийств[12].
Леонид еле сдержался, чтобы не расхохотаться.
— Думаешь, сегодняшний день свободен от суицида из-за того, что какие-то умники решили его так назвать? Никто в этот день не лезет в петлю, не травится, не топится?
— Как хочешь, — отстраненно бросила Ксана. — Сегодня или не знаю когда. Выбирай.
— Сегодня, как договаривались, — мрачно согласился Леонид.
Закончив разговор, он нервно сел в автомобиль и проехал бoльшую часть пути до вокзала, но вдруг позвонила Мари:
— Я тебя ожидаю, а ты все не идешь — уже начала волноваться. Так хочется посмотреть на картину, с которой связано столько печальных событий! — зазвучали в ее голосе капризные нотки.
— Мари, прости подлеца, но — забыл! Я уже слишком далеко, чтобы возвращаться. Вечером принесу картину, не волнуйся.
— А я так ждала… Ты прав: ничего не изменится, если ты принесешь картину вечером — просто в мелочах познается отношение человека к тебе. Внимание к человеку как любовь: оно есть или его нет. — Послышались гудки, созвучные ударам сердца Леонида.
Мари посмотрела на мужчину, сидевшего напротив, изучающего ее сквозь бокал с коньяком. В этом человеке, несмотря на темный парик и такие же усы, Леонид смог бы узнать бывшего администратора крематория, а ныне беглеца, скрывающегося от милиции.
— Он уже уехал, Фил, — виновато произнесла Мари. — С картиной «Жук, терзающий девушку». Но, думаю, он сейчас вернется.
— Было бы хорошо — порой случайность губит первоклассные планы. Жаль утратить эту последнюю картину из коллекции Смертолюбова — она уже готова проявить свои возможности. На ком — выбор за тобой.
Вскоре раздался звонок в дверь, и запыхавшийся Леонид на пороге отдал картину Мари, на ходу сорвав благодарный поцелуй.
Полное имя Мари было Марина, но оно ей ужасно не нравилось, так как напоминало о безрадостном прошлом. Родившись в глухом селе, где главным занятием мужчин было беспробудное пьянство, а женщины как каторжные трудились на поле и дома, преждевременно старея, зарабатывая болезни спины и ног, она зачитывалась сентиментальными романами со счастливым концом, мечтала о своем суженном, который явится за ней пусть не под алыми парусами, пусть на четырехколесном чуде с мощным мотором и откидным верхом, но умчит ее в сказочные края. Она фантазировала, как это будет, — четырехколесное чудо вдруг забарахлит, а владелец за чем-то отправится в село, находящееся в двух километрах от трассы. Там он встретит ее и, пораженный стрелой Амура прямо в сердце, будет просить ее руки у родителей.
Она представляла эту сцену: молодой симпатичный юноша заходит во двор, открывает скрипучую покосившуюся калитку, осторожно переступая через куриный помет, чтобы не испачкать обязательно белые туфли из мягкой кожи (видела на картинке, и они поразили ее воображение), поднимается по гнилым ступенькам на веранду, проходит мимо ведра с помоями и входит в комнату, где обстановка не менялась на протяжении четырех десятилетий, с тех пор как ее отец был гораздо младше, чем она теперь, и видит ее пьяного отца, лежащего на диване. Тот принимает вертикальное положение, вначале материт юношу почем зря, а затем, наконец поняв суть дела, гонит дочку за самогоном к бабе Дусе. Узнав, что юноша не пьет, от удивления выпивает сам всю бутылку самогонки и посылает дочь за второй, поставив себе цель напоить любой ценой гостя, сватающегося к его дочери.
Заменив в воображении отца на мать, получила тоже неприглядную картину. Мать, вечно всего боящаяся: отца, соседей, председателя, участкового, а особенно «что люди скажут», будет всплескивать руками и бояться гостя (как бы чего не вышло), говорить невпопад и все равно позовет пьяного отца.
Обе ситуации ей не понравились, и она придумала другую: она стоит возле трассы (разве четырехколесное современное чудо техники может поломаться?), останавливается ее принц, предлагает руку и сердце, увозит в сказочные края. С тех пор она часто выходила на трассу и с завистью смотрела, как мимо проносятся чудесные автомобили. Иногда они останавливались, что-то у нее спрашивали, но это были не принцы из ее фантазий, а обычные люди среднего возраста и старше. Она их не понимала, отвечала невпопад, они, засмеявшись, ехали дальше. Пока однажды…
В остановившемся автомобиле стекла поплыли вниз, и она увидела на пассажирском сиденье молодого красивого парня, хорошо одетого и пахнувшего так приятно, что у нее сразу закружилась голова.
— Ты что здесь делаешь? — спросил он, внимательно разглядывая ее, одетую в простенькое платьице.
Растерявшись, она сказала правду:
— Жду принца своей мечты.
Парень чуть грустно улыбнулся и спросил:
— А я на него не похож?
— Похож, — застенчиво ответила она и опустила глаза.
Она не помнила, как оказалась в автомобиле, в памяти остались только шум мотора, громкая музыка и запах духов ее принца, глядя на которого, она почти теряла сознание. На водителя она даже не посмотрела, не сводила глаз со своего принца. Автомобиль свернул в лес по проселочной дороге, проехал немного и остановился. Впереди о чем-то спорили ее принц и водитель, пока не пришли к какому-то решению. Водитель вышел из автомобиля, достал из багажника одеяло, расстелил на траве и, открыв заднюю дверцу, скомандовал:
— Вылезай.
Она послушно выбралась из автомобиля и подошла с ним к одеялу.
— Чего стоишь столбом — раздевайся! — приказал он.
Она непонимающе уставилась на него, а он нетерпеливо опрокинул ее на спину и задрал платье… И вновь сознание отключило эмоции, и ей казалось, что это было не ее тело. Вторым на нее лег принц, а ей было так плохо, что она только плакала и уже не пыталась сопротивляться.
— Вот стерва — всего измазала в крови! — злился водитель, рассматривая свои брюки. — Недаром народная мудрость говорит: снимай штаны, когда ешь мороженое!
— Похоже, мы вляпались — она не …, — сказал принц. — И ты был у нее первый.
— Не маленькая же девочка — чего ж она столько тянула! Только грязь развела! — осуждающе буркнул водитель.
— Надо дать ей денег, чтобы молчала. — Принц сунул ей несколько бумажек в руку. — Кто знает, сколько ей лет.
— Нам пора, — заявил водитель, они сели в автомобиль и уехали, оставив ее одну, а она все ощущала запах духов принца.
Затем она вышла на трассу в измятом, с пятнами крови платьице. Возле нее остановился большегрузный автомобиль, толстомордый водитель выглянул в окошко.
— Мне в Девочки, — назвала она свое село.
Тот рассмеялся, обдав ее запахом чеснока, и скомандовал:
— Залезай!
Водитель всю дорогу что-то рассказывал, смеялся, и запах чеснока был нестерпимым, перебивал запах духов принца, заставляя его понемногу исчезнуть. Он не остановился на повороте в ее село, лишь
