По знаку девушки Денис начал бить в бубен. Валентин почувствовал, как его охватывает эйфория, ему захотелось кричать, выть, лишь бы наполнить пещеру звуками, но, подчиняясь девушке, он стал вместе с Денисом, бесконечно повторять:
Девушка истерично выкрикивала:
Девушка стала лить жидкость из металлической фляги в чашу, пламя взметнулось огненным столбом. Девушка уже кричала со всех сил:
Все трое, взявшись за руки и образовав круг, закричали:
Валентин
Пришел в себя на диване, прямо перед ним кричал телевизор, и он недовольно поморщился: опять забыл выключить, и целую ночь телевизор не давал спать соседям. Наверное, они уже не раз звонили ему, а он не отвечал, так как был мертвецки пьян. Голова была тяжелой, словно вместо мозгов туда залили бетон. На столе, вместо скатерти была постелена старая газета, вся в жирных пятнах, валялись остатки вчерашнего пиршества: обветренные куски вонючей селедки, посиневшие кружки вареной колбасы, присохшая к сковородке жареная картошка с кусочками порыжевшего сала и засохшие ломти черного хлеба. Чтобы вновь не завалиться спать, Валентин направился в ванную. Из зеркала на него глянуло чужое лицо пятидесятилетнего мужчины с набрякшими мешками под налитыми кровью глазами, заросшее двухдневной щетиной. Открыл воду и увидел, что она стала растекаться по полу, мгновенно образовав лужу. Он тут же закрутил кран и чертыхнулся. Стал набирать воду в порыжевшую ванну, благо была горячая вода. Поискал бритвенный станок, не обнаружив привычного «жиллета», не удивился и удовлетворился старым одноразовым, по виду многократно использованным. Сбросил пропахшую потом одежду, с удовольствием залез в горячую воду, вначале обжегшей тело, а затем подарившей блаженство и расслабленность.
Тепло принесло двойственность сознания, ему стало казаться, будто в ванной нежится чужой человек, а он наблюдает за ним со стороны. И не совсем чужой, потому что он сам был им и, одновременно, им не был. В памяти всплывали воспоминания, никак не вязавшиеся с окружающей действительностью. Что-то очень важное все время ускользало из его сознания. Устав ловить ЭТО, он вылез из ванной, нашел в шкафу более-менее приличную одежду, оделся и тут вспомнил, что сегодня день рождения Оксаны, его дочери. Полез в карман куртки и нашел там лишь «двадцатку» — все, что осталось от вчерашнего выигрыша у «одноруких бандитов». Этого было мало для подарка, а тем более — для новой игры. Начинать игру в автоматах надо иметь в кармане самое меньшее «сотку», иначе затея заранее обречена на неудачу.
— Позвонить бывшей жене Лене и попросить у нее денег? Глупо и бесполезно — кроме унижений и оскорблений от нее ничего не добьешься. Он вышел из дому, прошел пешком два квартала и остановился в нерешительности у ларька, вздохнул, но все же зашел.
Нина, пятидесятилетняя продавщица и владелица ларька, как обычно, стояла за прилавком. Невысокого роста, с огромной копной каштановых волос, с грудями, буквально выпрыгивающими из-за пазухи, вся налитая женской силой и желанием. Увидев его, она пожаловалась:
— Верка не пришла на смену, видно, загуляла. Падаю с ног, всю ночь шла торговля, всего-то с часик, может, и вздремнула. Как глаза закрою, так и стучат, алкаши чертовы.
— Не гневи небо, это твои кормильцы. Если бы не они, то тебя задавил бы сосед. — Мужчина усмехнулся, намекая на то, что рядом с ларьком недавно открылся супермаркет, забрав большинство постоянных покупателей ларька.
