под рок-н-ролл. Ритмы «Леди Мадонна» выгнали их из-за столика и бросили в толпу танцующих. Они много танцевали, возвращались к столику, пили пиво, - другой напиток просто не вписывался в царящую атмосферу. Они уже давно были на «ты», Юлька окрестила его Лобо, объяснив, что имя Глеб слишком официально. На душе у них было легко и приятно, и это был тот день в их жизни, который внезапно окрашивает все вокруг радостными красками и запоминается на многие годы. Во время одного из музыкальных перерывов Глеб, наблюдая за ней, вспомнил, как совсем недавно танцевал на встрече выпускников с Алиной, находясь от той в бешеном восторге, - Лина завораживала, вызывая желание обладать ею, удовлетворяя свою похоть. Но сейчас было другое, - в Юльке все было желанно: разговор, простое, но завораживающее движение плеч, лукавый взгляд, линия бедра, слегка сморщенный лобик, когда одна бровь стремится стать выше другой, смешливо надутые губки, теплота слов, особенно, когда она называла его Лобо, все, что принадлежало ей и не могло принадлежать никому другому. Он заставил себя вспомнить Ольгу, но ее образ неожиданно померк, заслоненный Юлькой, хотя, если по правде, рыжеволосая, зеленоглазая бывшая жена внешне была гораздо эффектнее этой девушки. Образ прошлого промелькнул в сознании и исчез, окончательно уступив место настоящему.
Из кафе они вышли за полночь. Глеб остановил такси и довез Юльку до ее дома. Он не делал никаких попыток напроситься на чай, чтобы не нарушить очарование прошедшего вечера. Они договорились встретиться на следующий день. Юлька по свойски чмокнула его в щечку, как будто это у них было заведено испокон веков, подошла к подъезду, обернулась, махнула рукой на прощанье и исчезла в темном проеме двери. Глеб подумал, что надо было бы ее довести до дверей, но не сдвинулся с места, словно мог повиноваться только ее голосу, в то же время он тревожно вслушивался в тишину, готовый сорваться при малейшем постороннем звуке. Он слышал, как она звенела ключами, открывая двери, затаил дыхание и вздохнул только тогда, когда дверь захлопнулась. Вскоре, на первом этаже зажегся свет, и за плотными занавесями мелькнула легкая тень. Занавески на окнах дрогнули, или ему только показалось?
- Будем здесь ночевать, или все же поедем!? - вернул его на землю нервный таксист.
Глеб вздохнул и поехал домой. «С этого дня, точнее вечера, у меня должна начаться новая жизнь, а Ольга, Галя, зона, вся чертовщина прошлого пусть канут в Лету!» Приехав домой он первым делом выдернул телефон из розетки, бросил его в шкаф и сверху придавил подушкой.
Днем ему перезвонила Юлька и сконфуженным тоном сообщила, что редактор ее назначил ответственной за выпуск нового номера газеты, и ей придется находиться в типографии до позднего вечера, пока выпуск не наберут, а она его не вычитает перед печатью, поэтому сегодня вечером встретиться они не смогут. Глеб в тот вечер не находил себе места.
Следующим утром он позвонил ей, и они снова встретились. Вечер провели в полюбившемся кафе-клубе на Пушкинской, он был повторением предыдущего. Прощаясь возле парадного, Юлька сообщила, что ей все время названивает Роман, и просится встретиться вечером.
- Как мне быть с ним? - спросила она.
- Никак. У тебя просто не будет свободных вечеров, потому что на них я уже подал заявку. На все, без исключения. Какое будет решение по этой заявке? - Глеб напрягся в ожидании ответа.
- Заявка уже рассмотрена и удовлетворена полностью, - улыбнувшись, ответила Юлька. - Тогда до завтра. Спокойной ночи. - На мгновение застыла, потом быстро поцеловала в щеку и скрылась за дверьми.
«Какой я болван, надо было ее обнять и поцеловать на прощание, а я застыл, как чурбан!» - мысленно выругал себя Глеб, усаживаясь в такси.
50.
Глеб специально пришел к Лине на два часа раньше, чем назначил Роману. Она жила одна в миниатюрной двухкомнатной квартире, расположенной в «хрущовке». В небольшой гостиной находилась старая допотопная «стенка» с почти пустыми полками за стеклянными дверцами, круглый стол с массивной пепельницей из зеленного стекла, на стенке висел тусклый ковер. Одно из кресел, оббитое гобеленом, с ободранными подлокотниками навевало мысли о тайно проживающем здесь коте, в другом, новеньком кожаном кресле в данный момент удобно устроился Глеб. Обстановка квартиры никак не вязалась с обликом живущей здесь молодой женщины, любящей красиво и со вкусом одеваться. Создавалось ощущение, что здесь одновременно находились два антипода: квартира и ее хозяйка.
Глеб рассказал Лине о своем пациенте Романе, о тех злоключениях, которые тот пережил на Лысой горе и странной идее, которая владеет им, но еще больше удивляло то, что многое из того, что тот рассказал, находило реальное воплощение.
- Всему, что происходит в этом мире, всегда есть логическое объяснение, в которое не вписывается магия, какого бы цвета она не была. Я несколько раз пытался подвести Романа, погрузив его в гипноз, к той майской ночи, чтобы он мог рассказать правду. Но мне это не удалось, у него в подсознании присутствует «замок», что сигнализирует о том, что он был подвержен сильному внушению. Вполне возможно, что в ту ночь это и произошло. Гипнотизер из меня, видно, слабенький, поэтому вижу возможность помощи от тебя в снятии имеющихся у него ограничений, чтобы узнать правду о той ночи.
- Возможно, ты прав, - улыбнулась Лина. - Мне тоже кажется, что в событиях, которые с этим парнем произошли, присутствует некая мистификация. Ведь не всегда то, что лежит на поверхности, можно однозначно трактовать.
Я тебе скажу одну вещь, только ты сразу не принимай ее в штыки. Многие проблемы, которые нам мешают, имеют корни не просто в прошлом, а в прошлой жизни.
- Я не верю в прошлую жизнь, - категорически заявил Глеб.
- Мы же договорились, - мягко сказала Лина и положила свою руку на его. Глеб, скрепя сердце, решил себя сдерживать. Лина улыбнулась и продолжила.
- По учениям Востока, время субъективно и представляет собой постоянно текущий поток событий, непосредственным образом связанных друг с другом. Мысли человека следуют друг за другом беспрерывной вереницей, не только на сознательном уровне, но и на бессознательном. Течение их практически неконтролируемо. Для вторжения в «святая святых» человека, мир бессознательного, прибегают к помощи гипноза, одним из условий которого является сосредоточение на монотонном шуме. В этом состоянии каждый звук похож на предыдущий и последующий. Теряется ощущение новизны, и мозг автоматически отключается от внешнего мира и уходит в глубь себя. Человек перестает воспринимать себя, как отдельную личность, и распадается на множество существ вне себя и, при определенных условиях, может увидеть свое прошлое воплощение.
Человек живет в настоящем мире, опираясь на прошлый опыт и прогнозируя то, что ему предстоит сделать в ближайшем и отдаленном будущем. Настоящий мир - волосок, отделяющий прошлое от настоящего. Сказанное слово уже ушло в прошлое, а невысказанная мысль уже находится в будущем. Мостиком между прошлым и настоящим является родовая память, которая находится на бессознательном уровне за «семью замками», которые требуется «вскрыть», чтобы узнать прошлое. Вот таким «ключиком» и есть гипнотическая регрессия.
Доктор Раймонд Моуди уже длительное время занимается этой проблемой, он разработал методику гипнотической регрессии. Его книга «Жизнь после жизни» стала бестселлером и переведена на многие языки. Свои собственные ощущения он так передал словами: «Регрессии не похожи ни на сны, ни на грезы. Они несут ощущения чего-то знакомого. Я как будто вспоминал их, но никак не выдумывал». На протяжении двух лет он экспериментировал с десятками студентов-психологов и с их помощью выделил признаки, которые, так или иначе, характеризуют гипнотическую регрессию погружений в прошлые жизни:
- образы прошлых жизней зрительные;
- испытуемый всегда отождествляет себя с одним из персонажей;
- переживаемые во время регрессии эмоции реальны;
- опыт прошлого часто отражает события текущей жизни;
