Карузо. И делал это весьма неплохо.
У доктора не было объяснений. Они сидели в его кабинете: врач изучал результаты обследования, а Норма умирала от желания закурить.
«Веселенькое дельце», — хмыкнула она про себя.
Доктор Пибоди посмотрел на нее и нахмурился, так что Норме пришлось взять себя в руки. Было ясно, что дело нешуточное. Она посмеется позже. Когда закурит.
— Миссис Карстейрс…
— Мисс.
— Прошу прощения?
— Я никогда не была замужем. Так что — мисс. Доктор Пибоди кивнул:
— По правде говоря, я не знаю точно, что у вас… в легких. Там что-то есть. Что-то в верхней части трахеи и в гортани. Мы должны провести дополнительное обследование. Вы курите?
— Ясное дело. Две пачки «Реджинальда» в день.
— Понятно.
Норма видела, каких усилий стоило доктору скрыть свое возмущение.
— Обследование. — Она взялась за сумочку. — Тогда, возможно, вам пригодится вот это. — Норма вынула из сумочки конверт и положила на стол. Маленький комочек выглядел засохшим, поэтому она встала, смочила бумажное полотенце и увлажнила его. Даже мокрый, он был по-прежнему мертв.
— Что это?
Норма положила его доктору на ладонь и пожала плечами:
— Понятия не имею. Однако именно это вышло из меня. Отхаркнула его вчера. Решила, что это может пригодиться.
Доктор Пибоди не проронил ни слова. Он пристально смотрел на кусочек плоти, лежащий у него в руке.
Доктор попросил ее зайти на следующей неделе. Когда она пришла, он был не один. Там присутствовали еще три врача — для моральной поддержки. Судя по всему, они были единодушны во мнении, что у Нормы рак легких редкого, если не сказать, неизвестного до сих пор типа. Ей следовало сразу с этим смириться. Норма с умным видом рассматривала рентгеновские снимки, словно ей это было крайне интересно. Потом мило улыбнулась и попросила разрешения выйти в туалет. Врачи кивнули, все разом, будто связанные одной веревочкой. Покинув кабинет, Норма прошла вестибюль и через подземную автостоянку выбралась на улицу. Придя домой, она уселась за кухонный стол, налила в бокал вина и закурила одну из своих «реджинальдин».
Доктор Пибоди, естественно, позвонил Ленни. Не дожидаясь вечера, тот забарабанил в дверь матери.
— Что тебе надо, Ленни? — спросила она изнутри.
— Мам, ради Христа. Ты знаешь, что мне надо. Я хочу, чтобы ты пошла к врачу.
Она отхлебнула вина — бутылка была почти пуста, о чем свидетельствовал румянец Нормы.
— А я не хочу.
— Что это за ответ? Ты хочешь умереть? Пибоди сказал, что у тебя есть неплохие шансы, если сейчас пройти лечение.
Норма покачала головой. Но, вспомнив, что Ленни ее не видит, буркнула: — Нет.
— Мама, ты пьяна?
— Нет! — воинственно повторила она.
— В твоем возрасте не следовало бы напиваться.
— У меня было трудное детство, так что теперь я наверстываю.
— Пойдем, мам! Ты должна пойти. Норма прислонилась лбом к двери.
— Нет, сказала она спокойно и отчетливо. — Не пойду.
— Мам!
— Я сама знаю, что мне делать! — прокричала она в ответ. — Это мои легкие. Это были мои сигареты. Я сама могу решить, умирать мне или нет. Это мое священное право!
— Раз уж ты заговорила о священном, давай обратимся к Церкви и спросим у Святых Отцов. Они скажут, что твою упрямую задницу нужно доставить прямиком в больницу.
— Не годится так разговаривать с матерью.
— А разговаривать через дверь годится?
— Почему бы нет? — Она стукнула кулаком по дереву. — Вполне подходящая дверь.
Ленни надолго замолчал. Норма не сомневалась, что он потирает лоб.
— Позволь мне войти.
Она снова покачала головой:
— Поговорим завтра.
Норма оставила сына кричать за дверью, а сама нетвердым шагом поднялась в спальню. «Всегда следует иметь добротную, жесткую кровать, — рассуждала она сама с собой. — Такую, чтобы, попытавшись встать, не скатиться на пол, когда ты слишком пьяна».
Вечно не пускать Ленни к себе домой она не могла. Да и не хотела. Норма всегда гордилась своим сыном — и прежде, когда тот был худеньким и застенчивым юношей, и теперь, когда он стал таким сильным и высоким. Она была неравнодушна к мужчинам в форменной одежде. Этим-то, главным образом, и привлек ее в свое время Томас. В «Turban-Kings» тоже носили своего рода форму.
Ленни хотелось услышать от нее хоть сколько-нибудь разумный довод, который объяснял бы, почему она не желает лечиться. У Нормы такового не было. Она лишь испытывала твердое убеждение, что с каким телом пришла в этот мир, с таким должна и уйти из него.
Но Ленни не оставлял попыток сломить ее сопротивление.
Спустя неделю после визита к доктору Пибоди Норма, как обычно, отправилась за хлебом и мороженым. Возвращаясь, она увидела сидящего на крыльце ее дома молодого человека. Рядом стоял его портфель.
При ее приближении незнакомец встал. Он производил странное впечатление — очень уж был тощий. Явно дорогой, довольно искусного кроя костюм, призванный замаскировать его худобу, все же не мог ее скрыть. Она просвечивала, как солнечный свет через стекло. Если бы не полные губы и большие глаза, он, со своими выступающими скулами, выглядел бы как дистрофик. Впрочем, дистрофиком он и был, а затравленным, унылым взглядом напоминал монаха, который жалеет о том, что принял постриг.
Мужчина шагнул вперед.
— Мисс Карстейрс? — спросил он, протягивая руку.
— Да, — с опаской ответила Норма, делая шаг назад.
— Я Бен Кори. — Рука его плетью упала вниз. — Я представляю фирму «Реджинальд Сигарете».
Она с минуту молча смотрела на него. Постепенно разрозненные факты сложились в целостную картину.
— Это связано с моим раком легких? Он улыбнулся:
— Именно.
— Что же необычного в раке легких, если человек курит?
— Мы можем поговорить в доме? Норма пожала плечами:
— Думаю, хуже мне от этого не будет.
Кисти рук у Бена были длинные, изящные, а запястья, казалось, терялись в рукавах пиджака. И все же теперь, когда он
сидел за ее столом, Норма вдруг почувствовала уважение к портному Бена. Создавалось обманчивое впечатление, что молодой человек только кажется худым. Хотя в действительности это был самый настоящий скелет.
— Итак, вы адвокат?
Бен поставил чашку с кофе на стол.
— Нет. Всего лишь инженер. А также генеральный и финансовый директор и руководитель
