Итого общие расходы на искоренение опасной ереси лжепророка по имени Кецалькоатль составили 1700 авакинов золотом…
Вячеслав Алексеев
СОСЛАГАТЕЛЬНОЕ НАКЛОНЕНИЕ
Жанр альтернативной истории давно и прочно занял позиции одного из главных направлений фантастики. Взгляд на историю в сослагательном наклонении оказался настолько увлекательным и заманчивым, что к этому традиционно фантастическому приему охотно обращаются и писатели, далекие от НФ. Предлагаемый вашему вниманию обзор не является критическим обобщением жанра, автор попытался классифицировать основные темы и приемы литературной альтернативной истории.
Вряд ли найдутся на земле люди, которые ни разу не мечтали исправить какой-нибудь момент своей биографии. Увы, совершенного не воротишь, свершившегося — не исправишь: физические законы нашего мира не позволяют повернуть время вспять и переиграть исходную ситуацию. И все же, заглушая досаду поговоркой «Что ни делается — все к лучшему», человек вновь и вновь мысленно восклицает: «Эх! Если бы я тогда…»
Жанр альтернативной истории (далее — АИ), условно отнесенный к научной фантастике, возник именно на этой почве — что было бы, если?.. Может возникнуть вопрос: почему именно к НФ, ведь современная наука отрицает возможность путешествий во времени и тем более саму идею корректировки истории? Но в том-то и дело, что классический вариант АИ предполагает построение альтернативного мира в точном соответствии с законами социологии, политологии, историческими закономерностями развития общества и государства, но с учетом тенденций, возникших от случайного или неслучайного события, не произошедшего в нашем мире или случившегося иначе. То есть этот жанр все-таки опирается на науку.
Попытки переписать или «причесать» дела давно минувших дней предпринимались еще на заре человечества: например, дошедшие до нас саги и былины искажают описываемые реальные события. Однако как литературное направление, а позже — жанр, своим рождением АИ обязана американскому острослову Марку Твену. Его роман «Янки из Коннектикута при дворе короля Артура» отвечает большинству критериев, хотя автор ставил перед собой более прозаическую задачу: спародировать штампы рыцарского романа. Главный персонаж, молодой предприимчивый американец, оказавшись в Англии VI века, по-своему пытается ускорить прогресс, внедрить в средневековое общество электричество и огнестрельное оружие, попутно высмеивая благородные, но непрактичные рыцарские традиции. Несмотря на отдельные успехи, скачок из Средневековья в век пара и электричества не получился, нововведения рыцарям оказались не нужны. Янки покинул Англию — и все вернулось на круги своя.
Марк Твен, конечно, не победил миры Вальтера Скотта, но, сам того не подозревая, открыл принципиально новый литературный жанр, за сотню лет окрепший и превратившийся в одну из магистральных ветвей НФ.
На первый взгляд, приемы АИ просты: берем кого-нибудь из реальных исторических деятелей — например, Наполеона, Атиллу или Авраама Линкольна — и приписываем ему поступок с далеко идущими «альтернативными» последствиями. Увы, в лучшем случае выйдет примитивная фэнтези, в худшем… вообще ничего не получится. Роман этой тематики твердо держится именно на исторической достоверности, которую ни громкими именами, ни крутыми сюжетными ходами, ни стилизацией под старину не создать. Убедительность и непротиворечивость могут появиться только в строго определенные моменты для каждой возможной развилки: обычно это период социальных или природных катастроф, влекущих неустойчивое состояние социума, природы, эволюции. Вот тут-то малейшая случайность, самый немыслимый эпизод, приводят к грандиозным сдвигам в жизни цивилизации. Вне катастроф ход развития общества очень сложно повернуть на иной путь. Например, разгром немцев под Москвой во время Великой Отечественной войны создал благоприятные условия для победы над гитлеровской Германией. Ни ФАУ, ни работы по созданию атомной бомбы Германию уже не спасли бы. Но до того ситуация была более чем неустойчива. Любой предшествующий эпизод — задержка войск из Сибири, замена Жукова и Тимошенко на Ворошилова с Буденным, — и история могла пойти уже по иному сценарию.
А вот некое изобретение, пусть даже опередившее время, где-нибудь в Урюпинске середины XIX века и последовавший за ним технологический прорыв в стабильной аграрной империи — из разряда легковесных выдумок. Натяжка не в самой возможности изобретения умельцем-самородком танка или самолета, а в маниловских мечтаниях, что это-де повлияло бы на траекторию движения страны — по крайней мере до ближайшей социальной катастрофы (1905 или 1914 года). Вспомним Леонардо да Винчи — он еще в Средние века придумал и танк, и подводную лодку. Но разве изменили его изобретения историю, ускорили прогресс?
Из писателей, чьи произведения причислены к эталонам жанра, можно выделить Гарри Гаррисона, Пола Андерсона, Кита Яаумера, Севера Гансовского, Андрея Аникина и Вячеслава Пьецуха. Именно их произведения сформулировали основные рамки, допущения и критерии развития сюжета: не путешествия во времени с познавательными целями, а изменение хода истории знакомого нам мира, анализ возможных последствий того или иного неслучившегося в реальности события. Поэтому ни «Машина времени» Герберта Уэллса, ни модный «Вокзал времени» Роберта Асприна в разряд АИ не попадают.
Классическим образцом жанра АИ является трилогия Гарри Гаррисона «Запад Эдема», «Зима в Эдеме» и «Возвращение в Эдем». Развилку популярный фантаст установил в доисторической эпохе Земли: каким путем двинулась бы земная цивилизация, не упади на нашу планету метеорит, положивший конец эпохе динозавров? По Гаррисону динозавры могли бы эволюционировать до разумного вида. Dino Sapiens? А почему бы и нет! Этой версии, кстати, не чурались даже некоторые ученые — например, Дейл Рассел, обнаруживший кости мелких, прямоходящих ящеров — стенонихозавров. Размер головного мозга, а следовательно, и способность к сложному, многофункциональному поведению, возрастал у них столь же быстро, как и у гоминидов.
Холоднокровным динозаврам (в романе — ийлане), предпочитающим теплый субтропический климат, не нужен огонь. Но без него, казалось бы, невозможен и технический прогресс, однако цивилизация динозавров пошла по иному пути — ийлане начали развивать биотехнологию, «выращивая» с помощью генетических преобразований жилье, одежду, оружие, научные приборы и все прочее, необходимое для жизни.
Логичность и проработанность деталей альтернативы Гаррисона вполне убеждают читателя: так могло быть. В основе романа — конфликт двух форм цивилизации, динозавров и людей. В итоге он заканчивается победой людей, что вполне обосновано: на стороне человека выступает природа — похолодание и грядущее оледенение. Рано или поздно ийлане либо уйдут к экватору, либо погибнут: биоцивилизация ничего не смогла противопоставить надвигающимся ледникам.
У Павла Шумила в романе «Долг перед видом» из цикла «Слово о драконе» динозавры пошли обычным, «человеческим», путем технологического прогресса и довели собственную планету до катастрофы. А когда спохватились, животный мир уже исчез, да и самим «покорителям» досталось в наследство множество генетических неприятностей.
