Кто поет во мраке со звездою,Что Христос рождается зимой?В нищете, в хлеву, покрытом снегомВол и ослик выдыхают пар.Кто кричит над снеговым ночлегом?Это память мне мешает спать.Спит Иосиф, в темноте белея,Пролетает поезд над пещерой.Над недвижной снеговой аллеейПастухи встают в тумане сером.Глубоко в снегу не надо друга.Далеко от жизни и обид.Встанет месяц в середину круга,Белый лес недвижно озарить.Ярко, ярко средь узорных ветокСиние лучи зажгут снега,Будет утро медлить. До рассветаВсе сравняет белая пурга.Скоро утро, шепчет Магдалина,Гостю ночи, отстраняя полог.Ветви пыльных пальм ИерусалимаСквозь дремоту ждут петуший голос.
1931–1933.
«Тень Гамлета. Прохожий без пальто…»
Тень Гамлета. Прохожий без пальто.Вороны спят в садах голубоватых.И отдаленный слышится свисток,Вороны с веток отряхают вату.Пойти гулять. Погладить снег рукой.Уехать на трамвае с остальными.Заснуть в кафе. В вине найти покой.В кинематографе уйти в миры иные.Но каково бродягам в этот час?Христос, конечно, в Армии Спасения.Снижался день, он бесконечно чах,Все было тихо в ночь на воскресенье.По непорочной белизне следыБегут вперед и вдруг назад навстречу.Куда он шел, спасаясь от беды?И вдруг решил, что поздно и далече.Вот отпечаток рук. Вот снегу ком.Все сгинули. Все ветер заметает,Все заперто. Молчит господский домТам в роскоши, всю ночь больной читает.Все спуталось и утомляет шрифт.Как медленно ползут часы и сроки.Однообразно поднимаясь, лифтПоет, скуля. Как скучно одиноким.Звенит трамвай. Никто не замечает.Все исчезало, таяло, кружилось,Лицо людей с улыбкой снег встречает —Как им легко и тихо становилось.А смерть его сидит напротив в кресле,И улыбаясь, стены озирает.Уж ей давно известны эти песни;Она газету смятую читает.Известно ей, лишь только жар спадетЗабудет все, и вдруг удар из мракаСнег в комнату и посиневший рот,Как мне понять? — Тебе довольно страха.Когда спадает жар и день встает,Прощай пока. На утро снег растает,С письмом веселый почтальон придет.
