Сочинения

Судьба молчит, смеясь железным ликом
На бронзовую шляпу снег летит,
На черный лоб садится птица с криком.

Она прошла, возлюбленная жизнь,
Наполнив своды запахом фиалок.
Издали двери незабвенный визг,
И снег пошел на черный край фиала

Крадется ночь, как ледяная рысь,
По улицам, где в камне стынут воды.
И зорко смотрит птица сверху вниз,
Куда укрыться ей от непогоды.

«Стояли мы, как в сажени дрова…»

Стояли мы, как в сажени дрова,
Готовые сгореть в огне печали.
Мы высохли и вновь сыреть почали:
То были наши старые права.

Была ты, осень, медля, не права.
Нам небеса сияньем отвечали,
Как в лета безыскусственном начале,
Когда растет бездумье, как трава.

Но медленно отверстие печи,
Являя огневые кирпичи,
Пред нами отворилось и закрылось.

Раздался голос: «Топливо мечи!»
К нам руки протянулись, как мечи,
Мы прокляли тогда свою бескрылость.

«Распухает печалью душа…»

Распухает печалью душа.
Как дубовая пробка в бочонке.
Молоток иль эфес бердыша
Здесь под стать, а не зонтик девчонки

Черный сок покрепчает от лет,
 Для болезного сердца отрава.
Опьянеет и выронит славу
В малом цирке неловкий атлет.

В малом цирке, где лошади белые
По арене пригоже кружат,
И где смотрят поэты дрожа,
То, что люди бестрепетно делают.

Где под куполом лампы и тросы
И качели для храбрецов,
Где сидим мы, как дети матросов,
Провожающие отцов.

«Лицо судьбы доподлинно светло…»

Лицо судьбы доподлинно светло,
Покрытое веснушками печали,
Как розовое тонкое стекло,
Иль кружевное отраженье шали.

Так в пруд летит ленивая луна,
Она купается в холодной мыльной пене,
То несказаемо удивлена,
То правдой обеспечена, как пенье.

Бормочет совесть, шевелясь во сне,
Но день трубит своим ослиным гласом,
И зайчики вращаются в тюрьме,