– Вам назначено? – подозрительно спросил охранник.
– Мы из милиции. Вчера убили ее мужа. Валерия Станиславовна знает?
– Да. Она в курсе.
– Может она с нами побеседовать?
– Документ?
Барышев полез в карман.
– А ваш? – глянул страж ворот на Алексея.
– Я начальник службы безопасности Петра Волового. Леонидов Алексей Алексеевич. Так ей и скажите. А вам я могу показать водительские права.
– Покажите.
Пока охранник тщательно изучал документы, Алексей прикидывал шансы Барышева против этого питбуля. Просто так прикидывал, от скуки. Стравливать их он не собирался, тем более заключать пари. Это было бы безнравственно. Хотя на Сереге можно было бы неплохо заработать. Или так только кажется? Питбуль подозрительно спокоен.
– Ждите, – сказал тот, вернув документы. И скрылся за забором.
Раздался железный лязг запора, но ворота остались закрытыми. Алексей заметил, что Барышев злится.
– Сережа, спокойнее. Частная жизнь граждан охраняется законом. Она не обязана с нами общаться.
– Как же! Не обязана! У нее мужика убили!
– Не забывай, что они с Рощиным давно разъехались.
– Тем более. Бабки не поделили, она его и заказала. Обычное дело!
– Тогда бы все выглядело гораздо проще. Пиф-паф и ой-ей-ей, как ты давеча сказал. И концы в воду. Кстати, как тебе парень?
– Какой парень?
– Охранник. Каким видом спорта он занимается?
– Стрельбой по движущимся мишеням, – сердито ответил Серега.
– Иногда я жалею, что бросил курить, – вздохнул Алексей. – Чем бы заняться?
– Звезды считай.
– На дворе день.
– Тем более. Задача упрощается. – Барышев злился.
Пауза была долгой. Должно быть, Валерия Станиславовна наводит справки. Есть ли у Волового служба безопасности, есть ли у нее начальник, есть ли у начальника фамилия… Ничем другим такую долгую паузу Леонидов объяснить не мог. Очень осторожная женщина.
Наконец вновь появился страж ворот.
– Проходите, – нелюбезно сказал он и пошел отпирать тяжелые засовы.
Собака была на привязи. Но бесновалась так, что становилось жутко. С огромных челюстей капала слюна. Леонидов предпочел бы попугая. Но выбор остается за хозяевами, гостей никто не спрашивает, нравится им это или нет. Все, что они могут сказать: «Ах, какая прелесть!» – мысленно послав «прелести» проклятия. Домашнее животное – это неудобство, с которым приходится мириться, если хочешь остаться другом семьи, и хороший повод рассориться навеки, если задолжал его хозяевам.
Они припарковали машину на указанном месте. Когда вылезли из нее, охранник сказал:
– Оружие.
– Это вопрос? – сострил Алексей.
– Есть у вас оружие? – нахмурился питбуль, начисто лишенный чувства юмора. – Сдать.
– В сейфе, на работе, – оскалился Серега. Видимо, парень начал его доставать. – Сейф сдать?
– Я повторяю вопрос…
– На, обыщи!
Барышев распахнул куртку. Питбуль внимательно ощупал его взглядом. Потом так же осмотрел Алексея.
– Проходите, – сказал все так же нелюбезно. И собаке: – Фу.
Должно быть, та слушалась только хозяйку. Потому что продолжала бесноваться на цепи. Под аккомпанемент собачьего лая они прошли в дом.
Алексей сразу же обратил внимание, что особняк не кажется обжитым. Здесь было и неуютно, и пусто. Словно бы Валерия Станиславовна захватила редут, но нога ее уже была занесена для нового броска, новой атаки. Задерживаться в этом доме она не собиралась. Но и отступать, пока противник не подпишет капитуляцию на ее условиях, тоже.
Первой, кого они увидели, была девушка в джинсах и свитере. Она спускалась со второго этажа по лестнице, задерживаясь на каждой ступеньке. Лицо у девушки было сонным. Увидев в холле на первом этаже посторонних людей, она не выразила изумления. Вообще никаких эмоций. Прошла мимо мужчин, словно это были привезенные из мастерской скульптора статуи, заказанные для сада, она же хотела вместо них фонтаны.
– Здравствуйте, – сказал на всякий случай Алексей. Вдруг это приступ лунатизма и невинный вопрос ее разбудит? И даже руки расставил: подхватить.
Девушка не прореагировала никак, молча прошла мимо и скрылась за левой дверью. Оттуда пахло пирогами. Тут же на втором этаже раздались шаги. На этот раз бодрые, энергичные. Женщина отбивала по лестнице барабанную дробь. Дом реагировал на это выступление бурно. Стены, казалось, рыдали. Алексей заметил, что на них нет ковров. Посему акустика хорошая. Форте! Он изобразил на лице улыбку.
– Здравствуйте, – энергично сказала Валерия Станиславовна еще на середине лестницы. – Кто из вас Леонидов?
– Я, – сказал Алексей.
Женщина глянула на него сверху вниз.
– Обидно, что так получилось с Петром, да?
Она дошла, наконец, до конца лестницы и ступила на ковровое покрытие мышиного цвета. Теперь Алексей посмотрел на нее сверху вниз: Валерия Станиславовна была невысокого роста. Барышев же глянул на обоих, словно с колокольни.
– Ну а вы, значит, расследуете убийство моего мужа? – не поднимая головы и не стремясь увидеть лицо великана, спросила Валерия Станиславовна. В ее голосе прозвучала откровенная насмешка.
– Я… – набычился было Серега.
– В гостиную прошу, – оборвала его хозяйка.
Она первая направилась к дверям, задавая направление. Алексей оглядел фигуру женщины со спины. Склонна к полноте и наверняка придерживается строгой диеты. На парикмахере и массажисте не экономит, услугами стилиста не пренебрегает. Но очень уж она не женственная. Лицо словно топором вырублено, плечи широкие, руки большие. И голос. Не разговаривает, а приказы отдает. Вне зависимости от того, является собеседник ее подчиненным или не является. С Валерией Станиславовной общаться тяжело. Серега тоже это понял, сопит.
В гостиной Валерия Станиславовна опустилась в кресло, тут же взяла со столика пачку сигарет, зажигалку и сказала:
– Курите.
Мужчины отрицательно покачали головами. Мол, не имеем такой привычки.
– Женя тоже не курил, – сказала Валерия Станиславовна, щелкнув зажигалкой. – Он был спортсменом. А у вас что за причины?
– Моей жене не нравится запах сигарет, – сказал Алексей.
Барышев промолчал.
– Запах сигарет… – усмехнулась Валерия Станиславовна и глубоко затянулась. – Рощину тоже не нравилось. Но я не придавала значения. Тогда кофе, чай?
– Можно, – басом сказал Серега.
Валерия Станиславовна нажала на невидимую постороннему глазу кнопку. Вскоре в зал заглянула полная женщина в фартуке:
